— И ты решила пренебречь этими предостережениями? В первую же ночь устремилась в лес в поисках неприятностей. А с виду такая строгая и чопорная — само воплощение покорности и добропорядочности. Твой почтенный батюшка знает о том, насколько своевольна его дочка?
— А с чего бы, по-твоему, он отправил меня сюда? — парировала Лиззи, как ни странно, не ощущая ни малейшего стеснения в беседе с чужаком. Глупо придерживаться формальностей, когда стоишь посреди леса в разорванной и окровавленной одежде, да еще и с распущенными волосами. Да и Габриэль не выглядел таким уж чужаком.
— Ты что, проявила строптивость?
— Я просто отказалась… — Она замолчала, проклиная себя за излишнюю болтливость.
— Отказалась сделать что? Выйти замуж за какого-нибудь скучного юнца?
— Как вы узнали? — спросила Лиззи с нескрываемым удивлением.
— Все логично. Ты — хорошенькая девица на выданье, слегка запоздавшая с замужеством. Ясное дело, батюшка пытался наконец пристроить тебя.
Элизабет не знала, то ли ей радоваться эпитету «хорошенькая», то ли возмущаться неуместным замечанием относительно ее возраста.
— Ясное дело, — сухо заметила она. — Только не за скучного юнца, а за ханжу и сластолюбца.
Габриэль расхохотался.
— Лиззи, сластолюбие — не так плохо, как тебе кажется. Но я бы предпочел объяснить это тебе на деле.
— Пожалуй, я ограничусь воображением, — заявила она.
— А оно у тебя весьма пылкое, не так ли?
Ветер стал порывистым, швыряя к ее ногам пригоршни палых листьев.
— Так почему бы не вообразить, что ты направляешься домой? Хернвудский лес — не место для юной леди. А я — не самая подходящая компания, это скажет тебе здесь любой.
Он повернулся и с уверенностью зашагал по одной из тропинок, и Элизабет поспешила вслед, стараясь не отставать от него.
— Я думала, ты принадлежишь к монашескому ордену, — заметила она. — Так что удачнее спутника и не подберешь.
— Меня лишили духовного сана, детка. За плотские грехи. Я не был рожден для монашеского воздержания, и мой аббат прекрасно это знал. Я даже не успел пройти обряд пострижения, как меня вышвырнули из монастыря — за то, что бросал сладострастные взоры в сторону дочки лавочника. Впрочем, цель была достигнута: Даремы смогли безнаказанно отречься от меня. И хотя номинально меня продолжают считать наследником сэра Ричарда, я совершенно свободен от любых обязательств по отношению к нему.
— Почему же ты здесь живешь?
Он глянул на нее через плечо.
— Потому что здесь мой дом. Я связан с этим местом и с этими людьми. Ни Хернвудский лес, ни развалины аббатства не принадлежат сэру Ричарду. Он владеет только особняком и окружающими его садами. Все остальное — моя безоговорочная собственность, включая обветшалое поместье на северной окраине Хернвуда. Сама понимаешь, сэр Ричард не в восторге от подобной ситуации.