Я приглядывалась к комиссару, но никак не могла вспомнить, где мы с ним встречались. Мысли были заняты другим. Я ни разу не взглянула в сторону комбата, но всё время думала о нем.
— Чижик, разве ты не помнишь, как меня перевязывала? — откуда-то издалека доходил до меня голос комиссара. — Я тогда еще тебе книгу подарил — «Витязь в тигровой шкуре», где-то под Старой Руссой подобрал. Этакий роскошный переплет! Помнишь?
Еще бы не помнить! Царевна Тинатина всю жизнь у меня в печенках сидит!.. В самом начале войны комиссар Белоусов был ранен в ногу и ни за что не хотел в госпиталь. С неделю ездил с нами на «Антилопе» — и вылечился.
Комиссар продолжал:
А я, Чижик, было расстроился, увидев тебя. Ну, думаю, опять какую-то Еву-искусительницу прислали по наши души. Будь на то моя воля, я бы вашего брата и близко к передовой не подпускал — грех от вас один и беспорядок. Чего смеешься? Не веришь? Даю слово. Вот хоть у Кузи спроси. Тут одна по осени приходила, так он из-за нее чуть на дуэль Карпова не вызвал. Я тогда даже начсандиву звонил, чтобы не присылали к нам представительниц лукавого пола. До сих пор бог миловал.
А я вот пришла.
Ты не в счет, ты же малолетняя. Ведь не будешь же ты нас совращать?
Рыжий комиссар, сам того не подозревая, вернул мне хорошее настроение.
— А это как сказать, — насмешливо посмотрела я на него. — Дело не в возрасте, да и не такая уж я безобидная, как кажусь.
Комиссар и Карпов засмеялись. Кузя дурашливо закричал:
Полундра! — завалился на нары и в полном восторге замахал в воздухе короткими ногами.
Эк тебя разбирает! Чего дурачишься? — прикрикнул на него комиссар.
Один только Федоренко не смеялся. Глядел на меня внимательно и чуть-чуть улыбался левым уголком рта.
— Ладно, Чижик, уж так и быть, совращай вот этих двух отпетых, — комиссар показал пальцем на Кузю и Карпова, — они будут только рады. Такие проходимцы — пробы ставить негде! А вот комбата, прошу, не трогай. Не порти мне скромного парня. Ведь как-никак на его руках батальон...
Комбат поймал мой взгляд и усмехнулся. Кузя проворчал:
— Не развешивай, Чижик, уши. В тихом болоте всегда черти водятся.
Я подумала: «Пожалуй, что так. Комиссар, конечно, шутит».
Чижик, пошли-потопали, — позвал меня Кузя, — колодцев много, дай бог к вечеру справиться.
Чижик, мы не прощаемся, — сказал комиссар, — ты ведь еще зайдешь?
Да, я должна вас информировать о состоянии водоемов в батальоне.
«Должна! А в первых двух батальонах не была должна!»— укорила меня совесть. Но что же делать, если так хочется еще раз увидеть его, а благовидный предлог только один...