На столе в светелке – недопитая бутыль самогона, пустая банка из-под огурцов, жалкие остатки сала, сухие корки хлеба. Резкий запах табачного дыма и перегара. Сам хозяин этого вертепа лежал на полу и спал пьяным сном, подложив руки под голову. Видно, с дивана во сне свалился…
Все бы ничего, но на его грязной футболке Старостин заметил бурые пятна, а на руках – засохшую кровь.
Наручников у него больше не было, но руки можно связать и ремнем.
Проснулся Востриков уже после того, как Федор связал его и обыскал. Дернулся, дрыгнул ногой, но быстро понял, что бесполезно это. Впрочем, будь его руки свободны, он все равно ничего не смог бы сделать, потому что слишком уж тщедушный на вид, такое ощущение, что изнутри высохший. Драться он умел, но не очень. А вот ножом ударить мог – как в открытом столкновении, так и в спину исподтишка. Но не было при нем ничего такого.
– Эй, начальник, ты чего? – хриплым простуженным голосом простонал Востриков.
– Молодова чем убил?
– Кого?
– Хахаля Тонькиного!
– Тонькиного хахаля?.. Я его убил?!. Эй, начальник, ты что-то не то говоришь!
– Я спрашиваю, чем ты его убил?
Старостин ждал ответа и в то же время обыскивал дом. Под диван заглянул, буфет обследовал, тумбочку под старым телевизором с трещиной на экране.
– Да не убивал я его!
– Кого не убивал?
– Ну, хахаля!
– А ты знал, что у Тоньки хахаль был?
– Я знал?! – спохватился Востриков. – А у нее что, был?
– Ты мне тут петушка на палочке не изображай!
– Эй, начальник, я тебе не петушок!
– Вот я и говорю, не кукарекай… Зачем Молодова убил?
– Не убивал я никого!
– А чего руки в крови? А футболка почему кровью заляпана?
– Гонишь, начальник! Какая кровь?
– Кровь, спрашиваю, откуда?
– Э-э… Ну, спросить надо… – Вадик в раздумье вытянул губы трубочкой.
– Спросить? У кого спросить?
– Ну… – Востриков смотрел на пустой стол и силился вспомнить, с кем вчера пьянствовал.
– Что, провал в памяти? – спросил Федор.
– Э-э… Не помню…
– А то, что у Тоньки хахаль был, помнишь?
– Ну-у…
– Как ты про него узнал?
– Узнал.
– Как?
– Не важно…
– За Тонькой следил?
– Ну-у…
– Следил. А выследил Голикова.
– Не знаю такого…
– Не знаешь. Убил и фамилии не спросил. Так бывает…
– Кого я убил?
– Что, и этого не помнишь?
– Что, начальник, чью-то «мокруху» мне пришить хочешь?
– Ага, мокрое дело, – усмехнулся Федор. – Очень мокрое. Тут и вода речная, и кровь людская…
Молодов говорил, что ночной купальщик был невысокого роста, и, в принципе, Востриков подходил под это описание. И то, что волчье в нем что-то проскальзывает, тоже в точку. Две ходки на зону – тут не только выть по-волчьи научишься, но и ходить…