– Зря ерничаешь, Старостин, – сурово произнес Косогоров. – Я не знаю, какое там «я» было, первое или второе, я знаю, что у тебя дома нашли обувь со следами речной глины. И размер там твой. Ты был на берегу реки ночью. Ты.
– Мы тебя теряем, Олег Евгеньевич, – усмехнулся Федор. – Теряем как опытного оперативника и сыскаря…
– Ну да, сейчас ты скажешь, что туфли тебе подбросили, – скривил губы Косогоров.
– Да нет, никто ничего не подбрасывал. Это мои туфли. И след на берегу я оставил. Да, был я там ночью.
– Ну, вот видишь, – облегченно вздохнул Прямыхов.
– Что я вижу? То, что вы Вострикова под признание подогнали? Так не верю я в его виновность. Сомнения у меня, поэтому и была мысль организовать засаду на берегу. У Ольгина спросите, он подтвердит. А вчера ночью предчувствие меня взяло, вот я и вышел на берег. Ну, чтобы оборотня поймать вышел. Только спать вдруг захотелось, и я обратно домой потопал…
– Врешь!
– А если вру, то что? Кто видел человека на том самом месте, где мои туфли побывали? Кто видел, как он переплыл реку и убил Шадрина? Может, он на лодке к нему подплыл?
– Кто видел? – озадаченно протянул Прямыхов.
– Вот и я спрашиваю, кто?
– Но ты же сказал…
– Я сказал? Я предположил.
– Нет, погоди, ты сказал, что на этом месте был преступник, ты сам там был…
– Может, был, а может, не был. А то, что я сказал, так я не свидетель. Я убийцу не видел. И никто его не видел. И то, что туфли у меня в грязи, так я свободный человек, где хочу, там и хожу.
– Нет, постой. Здесь что-то не так… – совсем уже растерянно проговорил Прямыхов.
– Так это или не так, это уже суду решать. Или прокурору. И вашему начальству. Хотите, чтобы вас на смех подняли? Маразматиком назовут, на пенсию отправят. Вам это нужно, Илья Викторович?
– Говоришь, убийцу никто не видел?
– Ну, если найдете свидетеля, который видел, как он отплывал от берега… Отплывал от берега в том месте, где обнаружены мои следы, это раз. Убивал Шадрина, это два. Возвратился обратно, три. Есть человек, который видел эти три момента? Нет. Тогда какие ко мне вопросы?
– Ну, вопросы, конечно, есть…
Все, наконец-то, до Прямыхова дошло, что он попал впросак. Поспешил он. Только людей не насмешил. Только не смешно Старостину.
Подставляют его. Под убийство Шадрина подставляют. Для этого и старую обувь из сарая вытащить не поленились. Хорошо, если это сделал человек примерно того же уровня развития, как Прямыхов и Косогоров. Есть основания предполагать столь низкий уровень, если вспомнить, что Голикова убили возле дома его жены, а не где-то вдалеке. Но если все-таки Федору противостоит действительно умный и коварный противник, то одной глины на обуви будет мало. Это лишь повод для подозрения, а главная улика должна быть впереди. Может, действительно где-то в огороде лежит орудие убийства со следами крови на ней? Отпечатков пальцев там нет, но после речной глины на туфлях можно обойтись и без них. Достаточно будет того, что стержень со следами крови находился на участке Старостина. К тому же у Федора был мотив убить Шадрина.