Не осталось нами незамеченным и другое — чуть в отдалении стояли двое парней с развернутыми перед собой плакатами. На одном, где было написано по-русски, я прочел: «Коммунистическую пропаганду — вон!» Интересно, кого же так напугал А.Н.Островский своими купцами, свахами и князьками?
— Кто эти юноши? — поинтересовался я.
— Не наши, — ответили несколько голосов, и было заметно, что окружившие нас молодые американцы немало огорчены.
Хозяева кинотеатра приняли нас с необыкновенным радушием. Вале Теличкиной и нашей переводчице Луизе Анишенковой преподнесли потрясающей красоты букеты, угощали разнообразными прохладительными напитками и кондитерскими изделиями… Но все же что-то меня настораживало: хозяева были заметно напряжены, перешептывались между собой, выходили из комнаты, снова входили… Взглянув на часы (на циферблате было 19.10), я удивился: американцы — деловые люди, умеющие дорожить каждой минутой, и вдруг уже десять минут не начинают сеанс.
Дюжев и Александров делали вид, что ничего не замечают и ничему не придают значения — попивали себе из крошечных чашечек ароматный кофе.
— Что происходит? — стараясь не привлекать к себе внимания, спросил я.
— Не здесь, — хохотнул Дюжев, сделав вид, будто рассказал мне анекдот.
Спустя еще двадцать минут нас пригласили на сцену, предупредив о краткости выступлений. Мы с Теличкиной молчали, а Александров сказал:
— Леди и джентльмены! Фильм, который сейчас будет на экране, мы видели, а Нью-Йорк — нет. Пожалуйста, вам — фильм, а нам — город!..
Американцы дружными аплодисментами отблагодарили нас за ненавязчивость.
— Так что же произошло?!. — допытывался я уже на улице.
Александров многозначительно оглянулся по сторонам, но ничего не изрек, а Дюжев, хотя и с нервным смешком, все же ответил:
— Бомбочку извлекли… Потому и в зал не пущали!..
Вот так все простенько.
Чего только не вытворяли наши «доброжелатели» в те «холодные времена»: бывало, засыпали сцену битым стеклом, протестуя против выступления наших танцевальных коллективов, крыс запускали в зрительный зал… Дело дошло до того, что Советское правительство заявило протест американским властям, требуя немедленного прекращения враждебных акций, — в противном случае культурные связи между нашими государствами будут прерваны.
Каким отвратительным было то время: недоверие, подозрительность, а порой и откровенная враждебность. Мне, естественно, бросилось в глаза в Нью-Йорке, как крутящаяся, мигающая реклама зазывала на антисоветские фильмы. На кинощитах часто изображали нашего солдата или офицера с нарочито зверским лицом…