А было так. В большой студии «Останкино» записывался праздничный концерт, в котором выступал и я. Спустя неделю в телеэфире я не обнаружил ни себя, ни монолога моего Макара… Что случилось?.. Почему? Почему вырезали без предупреждения, без извинения?..
Позвонил режиссеру передачи Виктору Черкасову. Почувствовал, что этому порядочному человеку трудно было подыскивать в разговоре со мной аргументы… Потом он не выдержал и сказал напрямик:
— Понимаешь, старик, это такое хамство! (Слово, конечно, было более острое.) — Он назвал фамилию очень большого телевизионного начальника, который приказал: «Матвеев сыграл роль Леонида Ильича, а тут вдруг дурацкие шуточки Нагульнова про баб. Вырезать!»
Сейчас я читал здесь, в Америке. Какая это прелесть — видеть горящие глаза слушателей, слышать их смех, хлопки в ладоши…
Елена Андреевна, подойдя ко мне, растроганно сказала:
— Это вам от нас!..
И вручила мне поэтический сборник Высоцкого «Нерв», В Москве эту книжку я достать не смог, а тут — «будьте любезны»…
Расставаться не хотелось, но надо было. Не скрою, что приятно было слышать: «Побудьте еще! Не уходите!»… И думалось: «За что жизнь так разбросала хороших людей по земле?» Когда я поднимался со своего места, почувствовал, что баночка в кармане перевернулась… Нет, подумал я, «Нерв» и икорка — несовместимы. Как-нибудь потом преподнесу…
Елена Андреевна проводила нас к машине. Тут я расхрабрился и вытащил многострадальную баночку.
— Вам — из России, — промямлил я.
Елена Андреевна двумя руками прижала сувенир к груди и не сразу вымолвила:
— Как это приятно!.. Дай Бог вам счастья!..
Уже в машине Дюжев, любитель побалагурить, сказал:
— Нет, тебя, Матвеев, в приличный дом нельзя пускать.
— Что такое? — насторожился я.
— Довел, понимаешь, своей икрой хорошую женщину до слез! — И захохотал, довольный собой.
— Это вам показалось, — ответил я, а сам подумал: «А может, и нет…»
Про Америку и ее контрасты написано и рассказано столько, что об этом и упоминать бы не стоило, но… Куда деться, если это действительность?
Принимавшие нас гостеприимные президенты фирмы «Интернациональный фильм» Джерри Рапопорт и Джон Капстайн все делали для приятного и полезного нашего пребывания в США: дорогие отели, комфортабельные автомобили, престижные кинотеатры, где шли наши фильмы, обеды и ужины в знаменитых ресторанах, посещения театров, музеев, интервью крупным газетам…
Но ветры «холодной войны» пронизывали иногда до дрожи. В Нью-Йорке на фронтоне одного из кинотеатров красовалась в обрамлении разноцветных лампочек афиша моего фильма «Бешеные деньги». У входа нас ожидала группа молодых людей, желающих получить автографы. Мы немало удивились — кто нас знает в Америке, закрытой для нашего кино? В стране, где киноиндустрия тратит бешеные деньги (извините за каламбур) на популяризацию своих звезд? Оказалось — знают. Эти молодые люди искренне сокрушались, что не могут попасть в зал: кто не успел купить билет, кто потому, что дорого…