Забегая немного вперед, скажу, что я не ошибся в своих предположениях. Действительно, при просмотре фильма в зале первое время был шепоток, некая растерянность, когда на экране возникали такие состыковки хроники с игровым кино. Потом зритель привыкал к тому, что он видит сначала настоящее, историческое действие, а потом это же действие продолжают актеры. И так через весь фильм. И зритель уже верил этому.
Этот прием был нов — такого в кино прежде никогда не было. На Западе потом писали о моей находке, говорили о моей режиссуре как о пионерской в современном кино. А у нас этого «не заметили», только Л.А.Кулиджанов сказал, что это новаторский фильм. Все остальные принялись «долбать» за то, что Сталин изображен у нас не с окровавленными руками. Как и предвидел Вадим Трунин, говоря, что мы сами лезем в пасть критикам, на нас обрушился целый шквал обвинений. Заявляли, что «Победа» — это фильм-плакат, что он претенциозен. Он как раз попал под «бомбежку» первых лет перестройки, когда все, сделанное прежде, отметалось. А я горжусь своим фильмом. Сейчас ему цены нет, ведь многие теперь признали, что идея соединить на полиэкране хронику и игровое кино была для своего времени революционной…
Возвращаюсь к нашему разговору с Труниным. Вадим, слушая меня, сидел, как я уже сказал, закрыв лицо ладонями. Когда я закончил свои объяснения, он оживился — видимо, я его чем-то задел.
— Все! Все!.. С этим, кажется, убедил! Но полиэкран-то тут при чем? — Повышая голос, он нетерпеливо воскликнул: — Как ты эту махину собираешься брать в картину?
Откровенно говоря, я еще не был готов ответить на столь категорически поставленный вопрос. У самого голова трещала от этого: то «да», то «нет»… Применить полиэкран в художественном кино — это, конечно, из ряда «удивить», но и не только…
— Ладно, делюсь в порядке бреда. В романе Чаковского есть такой эпизод: Черчилль в английской зоне оккупации держал двести пятьдесят тысяч неразоруженных солдат вермахта, а сам в это время уже сидел со Сталиным за столом переговоров. — Немецкие же солдаты ежедневно, с присущей этой нации пунктуальностью, занимались строевой и другой подготовкой. Это событие берем в картину?
— Обязательно! — сказал Трунин.
— Но в эпизоде напрочь отсутствует драматургия. Интригой здесь и не пахнет.
— Да, голая информация, и не больше…
— Так вот, от простого пересказа этого и подобных событий, не подкрепленного чем-то особенным, в зале мухи сдохнут от скуки. Поэтому я предлагаю: на экранном полотне в одну и ту же секунду давать пять, даже шесть «живых» картинок…