Натали пугливо отшатнулась от него.
— Чего он хочет? — спросил я.
— Он предлагает нам комнату до утра.
— Ну, и…. — попытался я перевести в шутку наш разговор.
— Ну, и… Идите прямо, выйдете на площадь Виктора Гюго, посередине ее огромный фонтан — мимо не пройдете. От него лучами расходятся улицы. Ваша первая влево. А там рукой подать до «Флориды»…
Внутри меня уже начало закипать раздражение: если она приставлена ко мне на двое суток, могла бы сказать заранее, что работает только до десяти вечера. Тогда бы, идя по улицам, я по крайней мере запоминал хоть какие-то ориентиры для себя, чтобы возвратиться в гостиницу. И вот теперь я не знаю дороги до своего отеля. Крепкое русское словечко в ее адрес уже было готово сорваться с языка… Сдержался…
Натали резво перебежала улицу, вскочила в автобус. А я поплелся к фонтану. Шел и думал: может, не по-джентльменски вел себя с дамой? Может, в пиццерии слишком откровенничал о наших советских делах? Может, она ждала от меня приглашения к себе?..
Вот и площадь, залитая дождем и брызгами от фонтана. Но «где эта улица, где этот дом»? Спросить у редких прохожих не рисковал — чем черт не шутит? В то время во Франции начиналась предвыборная кампания, к власти стремились и правые, и левые, антисоветские настроения обострились, так что рассчитывать на симпатию к русским не приходилось. Еще отберут деньги, расквасят физиономию… что я буду делать ночью в чужом городе, в чужой стране?..
Продрог основательно. Волосы от дождя слиплись. В горле сухость: пошел сахарок — дал знать о себе диабет. Добрел улицу до конца — «Флоридой» и не пахло. На часах — половина второго ночи…
Возвращаюсь обратно к площади с намерением прочесать следующую от «Гюго» улицу, а всего их пять… Тело уже дрожало от озноба, я чувствовал, что стало подниматься давление, меня начало качать. Подкрадывался страх. И хоть бы встретить одного полицейского…
Остановился возле тускло освещенного дома, силясь разобрать его номер. И вдруг…
На меня набросилась какая-то мокрая от дождя женщина, буквально прилипла ко мне всем телом, стала неистово покрывать мое лицо поцелуями… От нее несло вином, и она повторяла: «Лямур, лямур»… Я пытался вырваться из ее цепких объятий, ничего не понимая. Вдруг послышались шаги бегущего человека. Женщина резко развернула меня к дереву, закрыла собой и опять принялась целовать. Разбрызгивая лужи и яростно что-то выкрикивая, мимо нас пробежал мужчина. Моя «любовница» сразу отпрянула от меня, взглянула — словно хотела запомнить лицо. Тут только я заметил под плащом, который был на ней, ее обнаженное тело, прекрасную грудь. Видимо, плащ был накинут в спешке, когда она выскакивала из постели… Дама чмокнула меня в щеку, шепнула «мерси боку» и кинулась бежать в сторону, противоположную той, куда удалился мужчина. Хоть я и был потрясен неожиданной ситуацией, но глядя ей вслед, подумал: «Красиво бежит, стерва». Так красиво бегала еще одна парижанка — Марина Влади в фильме «Колдунья». Как она была хороша в сцене, когда бежала по лесу! Как лань! Этот бег!.. Слов нет… Только ради той сцены я мог снова и снова смотреть фильм…