От Фош-ду-Кунене до Тигровой бухты (Тигриш-байндуш) и затем до Скалистого мыса (Роки-Пойнт) было всего 188 миль. Южнее Роки-Пойнта, вплоть до Палгрейва, на протяжении ста миль шел прямолинейный однообразный берег. Именно здесь, к югу от мыса Фрио, и была помечена на карте безыменная крошечная бухточка.
Ожидание нервировало весь экипаж «Аквилы», но каждый реагировал по-своему на приближающееся испытание. Флайяно без конца шагал по палубе, то напевая, то молча хмурясь. Чезаре и Леа готовили акваланги, так как становилось все более очевидно, что хозяин не в форме и роль водолазов-изыскателей придется выполнять им двоим. Сандра старалась кормить мужчин как можно лучше, а в свободное время садилась в угол кожаного диванчика рубки, разговаривая с капитаном и Андреа.
Во всю длину штурманского стола протянулась карта, по ней шел зеленый след линии движения «Аквилы».
Сандра очарованно смотрела на таинственное место, отмеченное красной черточкой. Близко подходили к ровной линии берега темно-голубые пятна глубин. В южном конце карты отчетливо выступал тупо закругленный мыс.
— Это уже близко от Кейптауна? — спросила она.
— О нет,— улыбнулся лейтенант,— это всего лишь мыс Крос, в восьмидесяти милях к югу от Палгрейва. От него еще восемьдесят миль до Китовой бухты, там городок и порт, центр района, единственный населенный пункт здесь, и тот стоит на столбах…
— Зачем?
— Наводнения. Здешние сухие русла от дождей внезапно наполняются и превращаются в бурные потоки, низвергающиеся в океан.
— А от Китовой бухты сколько до Кейптауна?
— Вам, видимо, не терпится туда попасть? — пошутил капитан.
— Да, не терпится,— серьезно подтвердила Сандра.
— Ну, если так,— лейтенант извлек мелкомасштабную карту и развернул ее,— видите?
— Ой, это далеко!
— Примерно миль семьсот-восемьсот. Хотите, сейчас скажу точно?
— Зачем? Я и так вижу — суток трое пути… А где здесь совсем запретная зона, где алмазы?
— Смотрите. От Китовой до мыса Консейпшен миль пятьдесят, а дальше все вплоть до устья реки Оранжевой. Приходится стеречь берег. В одной бухте здесь в 1954 году нашли два гнезда алмазов. В одном взяли пятьдесят пять тысяч каратов, в другом — восемьдесят тысяч, и было подозрение, что под водой залегают такие же гнезда. Не удивительно, что скоро они на пушечный выстрел не будут подпускать сюда аквалангистов.
— Сколько же это миль?
— От Консейпшена до Людерица,— ноготь лейтенанта отмечал точки карты,— сто шестьдесят миль, и отсюда до Оранжевой еще почти столько же.
— Следовательно, около шестисот километров, которые могли бы насытить мир алмазами! И никому до этого нет дела! Где же Объединенные Нации, всякие там международные комиссии?