14 ноября на заседании Политбюро впервые прозвучала мысль о том, что множество «перерожденцев» получили должности только за рьяное усердие в политике украинизации. То есть что «коренизация» не только не «разоружила» враждебный Советской власти национализм, но, вопреки отчетам из Киева, многократно усилила его. Наконец, 18 ноября Молотов, прибыв в Харьков, заявил на заседании партактива, что «мы, как выясняется, должны биться с хорошо замаскированными остатками буржуазного национализма». В тот же день ЦК КП(б)У принял постановления «О необходимости бороться с петлюровщиной в партии» и «О ликвидации кулацких и петлюровских гнезд».
Дальнейшее не сложно было просчитать. Не углубляясь в скучные детали кабинетных разборок, скажу лишь, что в конце апреля был арестован молодой филолог Михаил Яловий, инициатор атаки на кириллицу, ближайший ученик Николая Хвылевого. 13 мая 1933 года, оставив на столе обиженную записку («Ёлы-палы, да что ж это с честным коммунистом-то творят…»), застрелился сам пылкий поэт. Через без малого два месяца, попросившись по нужде с заседания, рассматривавшего его персональное дело, примеру поэта дальновидно последовал Скрыпник. А еще полтора месяца спустя председатель Комиссии по правописанию заявил, что «уродливые, ошибочные нормы правописания, принятые в 1927–1929 годах, необходимо пересмотреть», а вскоре решением Политбюро была прекращена «украинизация внутренних районов РСФСР». Впрочем, окончательно и полностью из официальной лексики слово «украинизация» исчезло только в 1936-м. Тогда же, когда в школы УССР было возвращено обязательное изучение русского языка. Разумеется, наряду с украинским.