В целом формальности были улажены быстро, и в конце марта 1669 года в Корсуне состоялась Рада с участием делегатов Левобережья из числа не подлежавших амнистии. Дебатов не случилось. После речи почетного гостя, доставленного из Стамбула под конвоем Юрия Хмельницкого («Ах, как жаль, что папенька не дожил…»), Дорошенко присягнул Блистательной Порте в качестве «полного гетмана», владыки обоих берегов Днепра, и — избавившись, наконец, от татарской докуки, — впал в головокружение от успехов.
Первой целью окрыленного стал Ханенко. Теперь он ничего не боялся и лез напролом. Когда же в августе 1671-го поляки дали сдачи, последовал султанский ультиматум, а весной Мухаммед IV, официально объявив Польше войну «за то, что наносит обиды моему верному слуге Дорошенко», ввел на Правобережье огромную, почти 200-тысячную армию, тут же выросшую в полтора раза за счет Орды и людей «верного слуги». Пала мощная крепость Каменец (вечная память пану Ежи Михалу Володыевскому!), осажден Львов, открыта дорога в Малую Польшу. В октябре 1672-го Речи Посполитой пришлось подписать похабный Бучачский мир, уступив Подольское воеводство и «навечно» отказавшись в пользу османов от Правобережья. Сейм, правда, отказался ратифицировать договор, но, несмотря на победу Собеского при Хотине, турки давили, и новый, Журавинский, договор стал калькой с Бучачского. Огромные территории Малой Руси превратились в пепелище, людей уводили в рабство сотнями тысяч.
В этот момент с неожиданной стороны проявил себя Михайло Ханенко. Имея от султана гарантии безопасности в случае если будет сидеть тихо, он все же попытался помочь осажденному Каменцу, преградив путь Орде и Дорошенке. В бою у Четвертиновки крохотная армия Михайлы Степановича была рассеяна, однако и «верному слуге» эта победа, а тем более грянувшие вслед за нею дикие, на уровне геноцида (вплоть до массовой сдачи детей в янычары) репрессии в городах, поддерживавших конкурента, популярности не прибавила. Султан, конечно, был весьма доволен и даже прислал «верному слуге» парчовый халат, но мирное население, измученное «розбудовою держави» и уставшее просить защиты от татар у гетмана, присылавшего «на подмогу» тех же татар, начало в массовом порядке бежать на Левобережье. Земли «гетмана обоих берегов» пустели, несмотря на вездесущие отряды «кордонной варты», высланных для перехвата и возвращения «предателей».
А тем временем зашевелилась и Москва. Быстрое приближение к Днепру турок не могло не беспокоить государя с боярами, да и правобережные города криком кричали о спасении, но Андрусовский мир связывал российскому правительству руки. Лишь после того, как Бучачский договор освободил Москву от обязательств перед Польшей, ранней весной 1674 года, войска Ромодановского и нового левобережного гетмана Самойловича (почему не Многогрешный, расскажем после) форсировали Днепр, отогнали татар и под радостные вопли уцелевших мещан заняли никем не защищаемые города Правобережья.