— Меня прихватите, шеф. В конце концов, у них при отсутствии сенсаций можно организовать что-нибудь самим. Знаете, я терпеть не могу Риту, но нельзя не признать, что с ее появлением жизнь становится куда интереснее.
— Не поминай лихо… — дверь распахнулась, и Айки упавшим голосом закончил, — а вот и оно.
— Салют, птенчики! Все рефлексируете? Ничего, я вас сейчас расшевелю. Слыхали про вчерашний скандал в Гринготсе?
— Рита, не нагнетай. Всего лишь сбой в охранной системе…
— Айки, не грузи меня официальной версией министерства, я видела ваш утренний выпуск. Туфта. Там все гораздо интереснее…
— Милая, даже если так, кто нам позволит затевать склоку? Сама знаешь нашу нынешнюю цензуру — докси не проскочит.
Рита победно ухмыльнулась и шлепнула пергаментом поверх макета.
— Вот распоряжение от Главного. Через двадцать минут у меня интервью с Дригхаком. Поверь, это будет бомба. Так что готовь первую полосу.
Айки неверяще уставился на пергамент. Лори смотрела на сияющую журналистку почти что с восхищением.
— Кнарл тебе под юбку, Рита, как ты это провернула?
— По секрету скажу, ребята, гоблины сами весьма заинтересованы в огласке, а наш разлюбезный шеф любит вкусно кушать. Похоже, министерство сейчас в глубокой заднице, и надо ковать железо, пока они не очухались.
— Рита, колись, — Лори уже сгорала от любопытства, — что там было на самом деле?
— Узнаешь, когда вернусь. Да, Айки, у меня большие планы и на завтрашний выпуск. Ночью должно кое-что случиться.
— Рита!
— Все, птенчики, я полетела. Буду через два часа, готовьте сабантуй. Чао!
Глория перевела взгляд с захлопнувшейся за журналисткой двери на шефа.
— Так что вы там говорили насчет тоски и магловской прессы?
— Отбой. Похоже, праздник пришел наконец и на нашу улицу.
— Северус, я вас не понимаю. Такое ощущение, что вам нравится валяться в постели.
— Боги, Поттер, вы мозги погулять отпустили? Или недельная голодовка привела их в окончательную негодность? Повторяю еще раз: оставьте меня в покое и займитесь чем-нибудь другим. Неужели это слишком сложно для вашего восприятия? На уроках вы и то проявляли большую… — и вдруг осекся. Сквозь спокойную невозмутимость на лице мальчишки на мгновение проступила такая горькая обида, а выражение глаз стало столь по-детски беззащитным, что в груди что-то оборвалось, и захотелось со всей силы треснуть себя по губам. — Гарри…
— Все в порядке, профессор. Я понимаю, мое общество вам основательно надоело, — виноватая улыбка, — жаль, но целитель в Команде только один. Я на кухне буду. Зовите, если вам что-то…