В столовую вошла Элен:
— Мадемуазель, вас там спрашивает какой-то господин. Он приехал из Ниццы. Я сказала ему, что вы заняты, но он говорит, что у него важное дело и что он не займет много времени.
Рейн приподняла свои длинные юбки и сделала несколько танцевальных па.
— А кто это, Элен? Кто-то из друзей герцогини?
— Нет, мадемуазель, я его не знаю, никогда раньше не видела. Он англичанин.
Но и тогда Рейн лишь пожала плечиками — она не представляла, кто бы мог спрашивать ее в такой час. Очень много народу, знакомые и друзья герцогини, заезжали к ним в Канделлу по дороге из Лондона в Париж или обратно.
Ничего не подозревая, она вышла в холл. Но на пороге замерла, словно ее пригвоздили к полу. В лице ее не было ни кровинки. Глядя в высокое окно на мерцающие огоньки горной деревушки чуть ниже Канделлы, к ней спиной стоял не кто иной, как Клиффорд Калвер. Он повернулся, затушил сигарету и с улыбкой пошел навстречу девушке.
— Привет, Рейн. Ты, наверное, не ожидала меня увидеть?
Словом «ошеломлена» никак нельзя передать то, что чувствовала Рейн в тот момент оглушительного удара. Сердце у нее билось так неистово, что закружилась голова. Ноги дрожали. Клиффорд шел ей навстречу, а она начала пятиться от него, словно от привидения. Задыхаясь, она еле выговорила:
— Что… ты здесь делаешь?
Он сунул руки в карманы пиджака и слегка приподнял брови, словно удивился.
— И так-то ты меня встречаешь? Как ты изменилась.
— Как ты смеешь обвинять меня в том, что я изменилась, — после того, как ты сам со мной поступил!
Сначала Клиффорд решил, что она узнала про их связь с Лилиас и ревнует.
— Но право же, дорогая, поверь, ты несправедлива ко мне — обвиняешь в чем-то, но при чем тут Лилиас…
— Она ни при чем, — отрезала Рейн. — Мне наплевать на нее и на всех прочих девиц, которых ты водишь развлекаться. Можешь делать, что тебе вздумается. Ты имел полное право изменить свои планы в отношении меня, что ты, собственно, и сделал. Но как ты мог не отвечать на мои письма — ни на одно! — даже на телеграмму не отозвался, а я ведь умоляла тебя написать во что бы то ни стало, и ты знал, как много это для меня значит… — Она осеклась, не в силах продолжать. Внезапно ей пришло в голову, что сейчас сюда приедет Арман и бабушка спустится. В каком ужасном положении тогда она окажется!
Как сквозь вату она услышала насмешливый голос Клиффорда:
— Моя милая Рейн, ты все валишь с больной головы на здоровую. Это ты не написала мне ни строчки с той поры, как уехала из Лондона, а прошло уже больше месяца.
Она широко распахнула глаза: