- Выглядишь ты ужасно, Джона!
- Зато живой!
- Знаешь, этот ублюдок Рэнкен переводит меня в камеру.
- Мэнни, он хочет убить тебя, будь уверен.
..."Джона, Джона... Если б все было так просто..." - подумал я.
- Нет, Джона. Он толкает меня на другое. Он хочет, чтобы я перемахнул через стенку и сделал ноги. Он провоцирует меня.
- Да на улице-то минус тридцать. Куда ж бежать?!
- Но я все равно уйду, Джона. А ты пойдешь со мной? Я не услышал ответа и повторил:
- Ты пойдешь со мной, Джона? Я подожду тебя...
- Нет, братан, - вымолвил Джона.
Тяжело дались ему эти слова. Не из-за сломанной челюсти, конечно, а потому, что впервые в жизни он вынужден был сказать мне, что отказывается от побега.
- Нет, я не пойду. Здесь мой дом. Здесь я пахан. А там, на воле, я уже не смогу пинки раздавать направо и налево. По крайней мере, так, как раньше, у меня уже не получится.
- Зато у меня получится, братишка.
- Вот ты и иди, Мэнни. Давай, дружок. Иди и покажи им всем.
- Я покажу! Вот увидишь... - Как грустно мне было смотреть на Джону. Конечно, он не выглядел сломленным, но за эти несколько недель, что мы не виделись, он здорово осунулся. И, по-моему, даже постарел.
- Запомни, Мэнни, что бы ни случилось, не дай им вернуть себя. Нельзя, чтоб они опять засунули тебя сюда, приятель.
Я утешил его:
- Я найду себе местечко, Джона. Приятное местечко... Чтоб можно было на солнышке погреться...
Из-за моей спины раздался голос санитара, который меня на кресле-каталке возил:
- Вертухаи на горизонте, Мэнни. Пора завязывать. Я посмотрел в глаза пахану.
- Счастливо тебе, Джона!
- И тебе, Мэнни. - В голосе его зазвучали нотки, никогда доселе мною неслышанные:
- Братишка, все на тебя смотрят, учти это. Все, кто по эту сторону решетки. И ты не должен позволить разным ублюдкам пришить тебя. Потому что тогда разобьется много сердец. Ты оставляешь здесь много родственных душ. Здесь твои единомышленники. И последователи. И я люблю тебя...
Санитар увозил меня, а я все смотрел и смотрел в худое, разбитое, замотанное в бинты лицо Джоны, и глаза его прошибали мою душу насквозь. Они подбадривали меня и не давали пропасть на этом свете... Я понял в этот миг, что должен сделать то, на что Джона угрохал всю свою жизнь. Иначе грош мне цена!
БАК
Все идет как обычно. Все идет как обычно. Главное - не суетиться...
- Белье в прачечную! Дайте пройти...
Не узнаю свой собственный голос. Назначенное время прошло двадцать минут назад, и я уже замандражировал. Спокойно, Бак! Ты не должен подвести Мэнни!
- Дайте пройти... Кидайте белье в тележку... Побыстрее, приятель, бросай свои занюханные штаны... Белье в прачечную!