Боря Геракл (получил свою кличку за исполинскую накачанную двухметровую фигуру атлета), сидевший за рулем «Газели», уже подруливал к даче, которая была куплена нами специально для таких дел.
Я выпрыгнул из фургона, помог ему открыть ворота и, когда он заехал, закрыл огромные створки. Ворота и забор были почти трехметровой высоты.
Боря подогнал грузовик дверцами вплотную к добротному каменному строению, которое, по всей вероятности, служило бывшим хозяевам мастерской. Взяв за шиворот нашего пленника, Геракл одним рывком придал ему вертикальное положение и не очень деликатно препроводил в помещение.
Мы надели шапочки с прорезями для глаз и рта, с нашего пленника напротив — сняли. Он был до синевы бледен и насмерть перепуган. После того, как Парфен осмотрелся, его буквально затрясло от страха.
Испугаться, действительно, было от чего — бывшая мастерская была оборудована под средневековую комнату пыток: верстак с ремнями; кандалы на цепях, вмурованных в стену; жаровня с остывшими углями и прокопченными прутьями в ней; стол, на котором были разложены всевозможные колющие, режущие, устрашающе поблескивающие инструменты, напоминающие увеличенные стоматологические. Стены, пол и предметы были густо забрызганы кровью.
Пытать, конечно, мы сейчас никого не собирались, да и раньше эта комната служила только для психологического давления на оппонентов. Недаром мы с такой любовью и фантазией ее оборудовали (даже не поленились купить пару трехлитровых бутылей крови на мясном рынке — потеки натуральней не сделаешь) — до сих пор бутафория нас не подводила. Мы подтащили оцепеневшего с остекленевшими глазами Парфена к огромным слесарным тискам и, сняв наручники, зажали в губки левую руку. Черная поверхность тисков была вся покрыта бурыми пятнами, а на полу под ними красовалась засохшая коркой лужа крови.
Наши декорации сработали и на этот раз. Боря, внимательно вглядевшись в лицо Ивана, подошел к полочке и потянулся за баночкой с нашатырным спиртом. Парфен от невозможно свежей струи несколько раз вздрогнул и конвульсивно дернулся. Его била мелкая дрожь, зубы стучали, глаза, ожив, начали метаться, старательно избегая встречи с взглядами людей в масках. Судя по всему, повторного обморока не будет. Пора переходить к делу — клиент созрел. Я достал чистые листы бумаги, ручку и подвинул легкий столик вплотную к тискам:
— Пишешь подробно, как вы с Рембо изнасиловали Татьяну Малышеву. Понял?
— Какую Татьяну?
— Ты че, падла, поиграть с нами хочешь? — Геракл сделал движение к тискам.
— Нет, нет. Я не понял, эта та, которую в офисе?! — испуганно заорал в ответ Парфен. — Ее, вроде, Таней звали.