— Вы к кому?
— Это я, Палыч! — выглянул из приоткрытого окна кандидат наук и махнул рукой в сторону ворот. — Открывай, к себе мы. Как обычно.
— Конрад Карлович, это вы? Сейчас, сейчас, — старик, разглядев пассажира, начал шустро открывать ворота.
Попетляв по двору между строениями и машинами, «Мерседес» остановился возле бокса номер двадцать четыре — огромного цементного куба с бурыми металлическими воротами, уже давно нуждающимися в покраске.
— Вот эту хреновину и арендуем, — Михельсон вылез из машины. — Аренда столько денег жрет, а отдачи никакой.
— Накладные расходы дело обидное, — поддержал его Савельев. — Отщелкиваешь бабульки непонятно кому и за что.
— Карловичу привет! — окликнули открывающего замок владельца «Тойоты» двое проходивших мимо мужиков в спецовках.
— Салют, Серега! Здорово, Леха! Как там твоя жена? Выздоравливает? — без особого энтузиазма отозвался Михельсон.
— А что ей, заразе, сделается?
— Ну, слава Богу, — натужно кряхтя, Конрад Карлович распахнул высоченные створки. Щелкнул выключателем. Лампочки не загорелись. Арендатор шустро выскочил за дверь и закричал вслед рабочим:
— Леха, Сергей! Васька электрика подошлите, — и нормальным голосом уже для Сереги добавил: — Электрик хренов заколебал. Каждый день похмеляешь, а свет никак толком не сделает. То потухнет, то погаснет — морока одна.
Несмотря на отсутствие освещения, содержимое ангара было прекрасно видно. Стандартные типовые ящики стояли ровными штабелями. На боку каждой коробки стоял штамп «Сделано в Италии» на английском языке.
Серега прошел вдоль, мимоходом заглядывая в надорванные коробки. Достал калькулятор — прикинул количество. Перемножил три цифры: количество ящиков по длине, в высоту и в ширину. Да, все верно, шесть тысяч с хвостиком. Обернулся к продавцу:
— Показывай поближе. Сколько, каких?
— Сейчас, сейчас!
Конрад Карлович заметался, пробежав вдоль ряда, надорвал несколько ящиков, вытаскивая образцы. Расставляя плитку, несколько штук разбил. Тихо выругался, приглушая слова интеллигентным покашливанием в кулак, поднес другие. Образцов оказалось двенадцать.
— По пятьсот квадратных метров каждого вида, — пояснил он, суетливо и в то же время брезгливо протирая тряпицей руки.
— Так-так. Посмотрим, чем тут с вами рассчитались.
У Рембо перехватило дух. Качество, расцветка были потрясающими. Даже самая дешевая плитка стоила на отдачу не меньше пятнашки баксов. Верняк. А таких было всего четыре вида, остальные стоили дороже.
— Пересортицы не может быть? — стараясь говорить ровно, задал он нейтральный вопрос. Абсолютно лишний — даже если какого-то вида было больше, а другого меньше, принципиальной роли это уже не играло. Главное решение Серега уже принял. Нужно срочно вырвать всю партию плитки у ученого — наказать лоха не западло.