– Ладно, не будем больше об этом, – устало сказала Татьяна. – Разговоры ничего не изменят.
– Может быть, выпьем немного вина? – нерешительно спросил Чижов. – Надо просто отвлечься.
– Ты, как всегда, знаешь самый лучший способ, – язвительно заметила Татьяна, но после некоторого колебания все же согласилась пойти в ресторан.
В том, что он совершил ошибку, Петр Алексеевич убедился очень скоро. Кажется, вся бритая компания собралась именно в ресторане. Они даже сдвинули вместе несколько столиков, чтобы подчеркнуть свою монолитность. На столах в изобилии топорщились горлышки бутылок. Пир, оказывается шел уже давно, поэтому физиономии, разом обернувшиеся в сторону Чижовых, были красны и беспокойны.
У Петра Алексеевича пересохло во рту. Он инстинктивно прикоснулся к плечу Татьяны, избегая смотреть в сторону гуляющих. Повернуть обратно означало проявить совсем уж покорное малодушие, поэтому Чижов мечтал только об одном: побыстрее миновать теплую компанию и забиться куда-нибудь подальше в угол.
Гомон за столиками стих. Пьяные мордовороты бесцеремонно разглядывали вошедшую парочку. Татьяна шла, будто не замечая эти взгляды, надменно подняв голову. Чижов машинально передвигал ноги, ставшие вдруг ватными, и панически высматривал место поукромнее. Неожиданно он поймал взгляд официанта – тот был хмур и неодобрителен.
Сзади хлопнула дверь. Обостренный слух Петра Алексеевича уловил этот звук, и он быстро обернулся через плечо. В ресторан вошла еще одна пара – смуглая черноволосая девушка в красном платье с глубоким вырезом и ее спутник, старший лейтенант, в парадном мундире с эмблемами ВВС в петлицах.
– Ну ни хрена себе! – вдруг выкрикнул кто-то из-за стола. – Народ с телками вовсю развлекается, а мы что – не люди? Слышь, Лось? Я тоже телку хочу!
– Хотеть не вредно, Чифир! – ответил спокойный рассудительный голос. – А эти тебе чем не телки? Какая тебе нравится?
Кричавший даже привстал со стула – это был совсем молодой парень с изуродованным лицом, – видимо, когда-то у него была тяжелая травма глазницы, и теперь левый глаз постоянно косил в одну сторону и казался неживым.
– Мне вот эта, в белом! – захлебываясь, объявил он, тыча пальцем в сторону Татьяны. – Станок у нее в самый раз!
– А мне лучше, когда у бабы буфера покрупнее! – вдруг веско объявил грязный седоватый мужчина, сидевший спиной к Чижовым. – Люблю подержаться!
– Тогда тебе надо к литеру обратиться! У его телки впереди много чего есть… Эй, литер, уступишь нам свою бабу?
Летчик изменился в лице – на бледных щеках заиграли желваки. Прищуренными глазами он впился в багровые рожи, которые, ухмыляясь, маячили над столом. Видимо, он был человек не робкого десятка.