Русскій офицеръ съ казакомъ водили насъ въ крѣпости повсюду, и когда мы на прощанье благодарили его, то онъ отвѣчалъ съ улыбкой, что ему доставило истинное удовольствіе быть намъ пріятнымъ. И онъ долго еще стоялъ, приложивъ въ знакъ привѣтствія руку къ фуражкѣ.
Мы намѣревались проѣхать въ Кисъ-Кале къ Дѣвичьей башнѣ, о которой существуетъ романтическая легенда; но жара была такъ томительна, что пришлось отказаться отъ своего намѣренія. Мы поѣхали въ паркъ. Здѣсь все поблекло отъ солнца, было сожжено, запылено и носило свѣтло-сѣрую окраску. Жалко было смотрѣть. Было тутъ нѣсколько деревьевъ, акацій, миндальныхъ и фиговыхъ деревъ; было и немного жалкихъ цвѣтовъ, которые научились кое-какъ существовать въ промежутки отъ одного дождя до другого. Все въ цѣломъ производило безотрадное впечатлѣніе. Нѣсколько листьевъ, съ которыхъ я слюною стеръ пыль, требовали осторожнаго обхожденія, ибо трещали у меня подъ рукою, до того были они спалены солнцемъ и известковою пылью. Минуту спустя послѣ того, какъ я открылъ ихъ поры и далъ имъ подышать, они жалобно свернулись, такъ что я вновь долженъ былъ посыпать ихъ известковой пылью. Не будь по ночамъ обильной росы, они не могли бы существовать.
Но на солончакахъ, на вольномъ воздухѣ, растетъ репейникъ еще въ худшихъ условіяхъ. Земля, на которой онъ вырастаетъ, состоитъ изъ глины и соли, вѣтеръ и солнце сожигаютъ ее. — Репейникъ поднимается отдѣльными, небольшими кустиками. Онъ жестокъ, колючъ, онъ словно сдѣланъ изъ металлической проволоки съ колючками. На эти маленькія репейники смотришь съ большою радостью. Они стоятъ въ степи, словно маленькіе, возмутившіеся народы. Да, возмутившіеся. Когда они дождутся дождя, то нагибаются къ землѣ — какъ и люди, склоняющіеся въ знакъ благодарности за слово участія; въ долгое же, невыносимое время засухи они выпрямляются еще больше, становятся горды, непреклонны и тверды — какъ люди въ годину бѣдствій. Только челюсти верблюда, твердыя, словно машина, могутъ раскусить этотъ репейникъ.
Пароходикъ изъ флотиліи, принадлежащей дому Нобеля, отданъ въ наше распоряженіе для небольшой поѣздки на керосиновые пріиски. Уже не въ первый разъ случается кораблямъ громадной фирмы возить туда посѣтителей; ежегодно дѣлается это съ большою готовностью, и нѣтъ въ томъ ничего особеннаго. Цѣлая толпа скандинавовъ любезно сопровождала насъ и давала намъ всяческія объясненія.
Былъ тихій, лунный вечеръ. Послѣ получаса ѣзды отъ Баку мы видимъ вдругъ, что море кипитъ какими-то черными водоворотами. Водовороты эти мѣняли свое направленіе. двигались, сталкивались съ другими водоворотами, напоминали своимъ безпрерывнымъ движеніемъ сѣверное сіяніе. Зажигаютъ пригоршню стружекъ, бросаютъ въ водоворотъ, и мгновенно море на томъ мѣстѣ объято пламенемъ. Море горитъ. Черные водовороты — это нефтяной газъ. Потомъ намъ приходилось ѣхать по пламени, чтобы колесомъ потушить его.