В её голосе звучат слёзы.
— Не спрашивай меня… Молчи, ради самого Бога!
Она быстро откинула на плечи свой голубой капюшон. Её глаза засверкали гневом. Бриллианты переливались на груди, подымавшейся от волнения.
— Скажи мне сию минуту, кто был с тобой в этой комнате! — произнесла она, задыхаясь. — Скажи сию минуту, или…
Он схватил её в свои объятия и крепко прижал к груди, точно боялся, что её отнимут у него. Его руки были холодны как лёд. Она вырвалась и оттолкнула его.
— Ты не хочешь говорить…
— Женя, уйдём отсюда! Не спрашивай меня никогда, никогда…
— Так я и знала! Ну, и люби её… Люби! — закричала она в отчаянии. — Оставь! Не подходи, не говори со мной!.. Я не хочу больше ничего, ничего…
Голос её прервался. Она повернулась и бросилась от него по коридору, шурша атласом платья. Он рванулся за ней. И вдруг… В глубине коридора показалась серая фигура, странно закружилась на месте и устремилась к розовой беглянке. Он вскрикнул. Женя оглянулась на его крик.
— А, так она ещё подсматривала! — прозвенел её негодующий голос, и быстрые каблучки застучали, спускаясь по лестнице.
Он пошатнулся, схватился за перила; огненные круги завертелись у него перед глазами, и он лишился чувств.
Долго спал старый дом, утомлённый бессонной ночью.
Странные вести встретили его пробуждение: бабушка не ложилась совсем и провела всю ночь у постели старшего внука. Его принёс в спальню бабушки старый Емельян, который нашёл молодого барина лежащим на полу, в верхнем коридоре.
Старик не мог привести его в чувство и должен был перенести бесчувственного, с помощью других слуг. Поражённый этим печальным случаем, старый Емельян ещё постарел и сгорбился в одну ночь, хотя всё обстояло благополучно к полудню. Эти странные вести заставили приуныть всю молодёжь, собравшуюся в столовой к позднему чаю. Тут были все, кроме Жени: она не выходила из своей комнаты, у неё болела голова.
День прошёл тихо и печально в старом доме. Но молодость и святки взяли своё. За обедом все развеселились, особенно когда оказалось, что бабушка заняла своё обычное место в вольтеровском кресле, а за нею появился и молодой хозяин дома, бледный и немного томный, но совершенно похожий на самого себя. Его встретили радостью и любопытными взорами; но расспросы сами собой не сходили с любопытных уст. Со своего места он отыскал глазами Женю. Глаза их встретились. Она отвернулась.
Она не видала, как его взгляд постоянно останавливался на её бледном личике, непонятно сияя неизречённым счастьем…