Супруги Ивановы вышли изъ коляски и спѣшили отъ той военной пестроты, которая окружила ихъ. На площадкѣ, около крыльца, ведущаго въ домъ, по которой имъ пришлось проходить, бродило и стояло множество военныхъ всѣхъ чиновъ и оружія. День былъ прекрасный, теплый и при солнечныхъ лучахъ ярко блестѣло золото, серебро и вычищенная сталь мундировъ.
Они остановились, но Нюренбергъ выбѣжалъ впередъ, махнулъ пропускнымъ билетомъ и заговорилъ:
— Пожалуйте, пожалуйте! Идите за мной. Вы будете смотрѣть изъ самаго лучшаго окна въ первомъ этажѣ. Московлу (т. е. русскій), сказалъ онъ какому-то, указывая на Николая Ивановича, военному, который заглянулъ въ пропускной билетъ.
Военный приложилъ ладонь къ фескѣ на лбу и поклонился.
По каменнымъ ступенькамъ крыльца, на которыхъ стояли люди въ фескахъ и въ статскомъ платьѣ, супруги Ивановы вошли за Нюренбергомъ въ домъ и вступили въ прихожую съ вѣшалками, сдавъ верхнее платье сторожамъ въ пиджакахъ съ петлицами. Сторожа величали ихъ «султанымъ» и «эфендимъ». На встрѣчу имъ выдвинулся рослый красавецъ въ фескѣ и флигель адьютантскомъ мундирѣ. Нюренбергъ забѣжалъ впередъ и подалъ ему пропускной билетъ супруговъ, на — звалъ ихъ фамилію и, прижимая ладонь къ фескѣ, ретировался въ сторону.
— Charmé, сказалъ флигель-адьютантъ и, протянувъ Николаю Ивановичу руку, пригласилъ его съ женой пройти въ слѣдующую комнату. И все это на чистѣйшемъ французскомъ языкѣ и даже съ парижскимъ акцентомъ. А затѣмъ прибавилъ:- Публики сегодня немного и вы можете помѣститься у окна, какъ вамъ будетъ удобно.
Комната, куда вошли супруги, была большая въ нѣсколько оконъ и, очевидно, въ другое время имѣла назначеніе для какихъ нибудь засѣданій, ибо посрединѣ ея стоялъ большой длинный столъ, покрытый зеленымъ сукномъ. У двухъ отворенныхъ оконъ сидѣли уже мужчины и нарядно одѣтыя молодыя дамы. Трое мужчинъ были одѣты во фраки и бѣлые галстухи и между ними супруги увидали и англичанина, который ѣхалъ съ ними вмѣстѣ въ вагонѣ. Николай Ивановичъ съ особеннымъ удовольствіемъ бросился къ нему и ужъ, какъ старому знакомому, протянулъ руку, спрашивая его по-французски о его здоровьѣ.
— Wery well… I thank you… отвѣчалъ англичанинъ по-англійски и отошелъ къ своимъ дамамъ.
Проводникъ Нюренбергъ приготовилъ стулья около свободнаго открытаго окна, усадилъ супруговъ и шепнулъ Николаю Ивановичу:
— Дайте мнѣ еще два серебряннаго меджидіе… Здѣсь нужно дать бакшишъ направо и налѣво, а вамъ чтобы ужъ не безпокоиться.
— Да нѣтъ у меня больше серебряныхъ денегъ. Все вамъ отдалъ, отвѣчалъ тотъ.