— Охъ, Акулинушка, тяжко!
— На заработкахъ, мать моя, никогда сладко не бываетъ. Надо ко всему притерпѣться, отвѣчала. Акулина.
Побродивъ по огороду, онѣ отправилась къ парникамъ, гдѣ работали женщины.
— Уходите? участливо спрашивали бабы Акулину и Арину.
— Уходимъ, да вотъ не знаю, какъ хозяинъ паспортъ мнѣ выдастъ, отвѣчала Акулина.
— Прощайте, сударки, не поминайте лихомъ. Вы знаете-ли куда идти-то надо? вмѣшалась одна изъ новоладожскихъ бывалыхъ бабѣ. — Вы ступайте къ Никольскому рынку. Тамъ наймы бываютъ. Туда хозяева сходятся, которымъ ежели рабочіе требуются. Тамъ и цѣна на мужика и бабу ставится. Ежели цѣны-то на бабу поднялись выше пятіалтыннаго на хозяйскихъ харчахъ, то и насъ увѣдомьте, а тo вѣдь нашъ хозяинъ намъ не скажетъ, будь баба, хоть по три гривенника.
— Да ужъ знамо дѣло, увѣдомимъ.
— Такъ вотъ на Никольскій рынокъ… Поспрошаете гдѣ Никольскій рынокъ и пройдете. Это далече отъ нашего огорода, ну, да языкъ до Кіева доведетъ.
— Сначала-то, умница, мы думаемъ все-таки по огородамъ походить. Вѣдь тутъ по близости огороды есть.
— Да, да, походите, подхватила другая новоладожская баба. — На Никольскій-то успѣете, Никольскій отъ васъ не уйдетъ. Вѣдь тебѣ нужно такъ, чтобы съ Ариной вмѣстѣ къ одному хозяину поступить, а на Никольскомъ нонѣ наймы въ, разбродъ.
— Да, да, умница, не оставлю я покуда Аришу. Надо, чтобъ она со мной вмѣстѣ недѣльки двѣ пожила, пока къ Питеру малость попривыкнетъ.
Часовъ въ десять утра явился изъ участка Ардальонъ Сергѣевъ.
— Возьми и подавись своимъ паспортомъ, сказалъ онъ, подавая Акулинѣ паспортъ. — Только паспортъ твой прописанъ, хоть и безъ больничной марки. Прописали, что ты проѣздомъ… Только поденнаго пятіалтыннаго, что у тебя за мной есть, ты уже не получишь. Онъ у меня за прописку останется.
Акулина опѣшила.
— Да какъ-же это такъ, милостивецъ? — проговорила она. — На что-же я сегодня жевать-то буду? Вѣдь у меня денегъ-то отъ дороги всего только шесть копѣекъ осталось.
— А ужъ это твое дѣло. У меня даже правило, чтобы за прописку паспорта три гривенника съ души взыскивать. Ну, да ужъ Богъ съ тобой — иди на всѣ четыре стороны, пускай мы будемъ при убыткѣ.
Разговаривать больше ужъ не приходилось. Акулина печально покачала головой и отправилась въ избу надѣвать котомку, чтобы тронуться въ путь. Арина послѣдовала за ней.
— Что жъ за хлѣбъ-то за соль хозяина не бладарите? Неотесы! крикнулъ имъ въ слѣдъ Ардальонъ Сергѣевъ.
Акулина и Арина обернулись и отвѣтили на слова хозяина низкимъ поклономъ.
— Благодаримъ покорно за хлѣбъ, за соль, господинъ хозяинъ, сказала Арина: