— Но позвольте, — говорил он и при этом, вследствие дурной привычки, жестикулировал несколько больше, чем следует, — если мы на минуту допустим, что вы правы, то получится ряд противоречий, которые мы никогда не будем в состоянии примирить…
Профессор слушал его со вниманием и, наконец, сказал:
— К сожалению, у меня нет времени продолжать этот интересный разговор, я хотел бы его когда-нибудь возобновить. Меня очень интересует ваша точка зрения…
Глаголев встал, поклонился профессору и удалился. Ему поставили пять. Из университета он зашёл пообедать в плохонький трактир. Борисов был с ним.
— Как ты можешь так свободно держаться с профессором? — спросил Борисов, у которого был теперь довольный и спокойный вид, так как он получил четвёрку.
— Да почему же, мой друг? Ведь профессор — человек, и я тоже человек.
— Но ты совсем не знаешь предмета. Ты не знаком с лекциями.
— Но, голубчик мой, мне тридцать девятый год, я уже четырнадцать лет в университете, и за это время сколько я книг перечитал! Ведь профессор тоже не сам свои знания выдумал. Он учился у других и по книгам, я тоже эти книги читал и могу рассуждать, — вот и всё…
После обеда Глаголев отправился домой. Он жил далеко, где-то за Девичьим полем, но всегда шагал пешком. Ноги у него были длинные, с ним идти рядом было мученье. Он делал такие широкие шаги, что нужно было бежать, чтобы поспеть за ним.
Он остановился, когда дошёл до маленького деревянного домика с чистеньким двором и с крыльцом, обведённым диким виноградом. Он вошёл во двор, поднялся на крыльцо. Здесь внимание его обратил на себя один предмет, который в первую минуту показался ему новым. Это был деревянный сундук с выпуклой полукруглой крышкой, весь обитый жестью. Сундук этот здесь никогда не бывал. Сегодня утром ещё он шёл через это крыльцо — другого хода не было — и сундук здесь не стоял.
Он остановился. Сундук не просто заинтересовал его, а как-то странно встревожил, вызвал в нём какое-то смутное чувство, как будто с ним было связано воспоминание. Сундук был старый, с потемневшей обивкой, в иных местах даже ободранной.
«Удивительно, — подумал Глаголев, — откуда этот сундук?»
И вдруг его осенила мысль:
«Но ведь это… это наш сундук… сундук, который я уже знаю тридцать лет… Это сундук моего старика… моего отца…»
И ему показалось, что совершилось чудо. Каким образом старый сундук перекочевал сюда из города Кинешмы, где отец его служил почтовым чиновником? Может быть, это случайное совпадение? Может быть, хозяйка квартиры просто-напросто купила этот сундук на толкучке и поставила здесь?