Леди и джентльмены (Джером) - страница 229

— Это правда? — спросила она.

— Возможно. Я об этом не подумал.

Они говорили тихо, буднично, как люди, опасающиеся своих эмоций.

— Когда он уехал… ее муж?

— Примерно… Сейчас февраль, так? Восемнадцать месяцев тому назад.

— И уже восемь месяцев как умер. Всех это устроило… Бедняжка.

— Да, я рад, что он мертв… бедный Лоренс.

— Как скоро вы можете пожениться?

— Я не собираюсь жениться на ней, — бесстрастно ответил он.

— Ты оставишь ее одну в таком положении?

— Она женщина небедная. С деньгами можно сделать все.

— А репутация? Для такой женщины очень важен ее общественный статус.

— Если я женюсь на ней сейчас, ее репутацию это не спасет.

— Очень даже спасет, — возразила девушка. — Общество не любит прилагать особые усилия, чтобы выяснить то, чего оно знать не хочет. Женись на ней без лишнего шума, а потом год или два путешествуй по миру.

— Почему я должен это делать? Достаточно легко назвать мужчину трусом, если он защищается от женщины. А что он должен делать, если он борется за свою жизнь? С хорошими женщинами мужчины не грешат.

— Надо думать о ребенке, — напомнила она. — Твоем ребенке. Видишь ли, дорогой, мы все что-то делаем не так. Но мы не вправе заставлять страдать за наши ошибки других… особенно если можем избавить их от этих страданий.

Тут он впервые встретился с ней взглядом.

— А ты?

— Я? Немного поплачу, но потом посмеюсь, как обычно. Жизнь не только любовь. У меня есть работа. Он знал ее уже достаточно хорошо. Он также подумал, что недостоин такой женщины.

Поэтому попрощался и ушел с другой. Томми порадовалась, что в этот вечер номер сдавался в типографию. В ближайшие часы времени на раздумья не было, а потом, возможно, она свалилась бы с ног от усталости. Работа могла ее спасти.


Будь это художественная история, здесь, естественно, автор мог бы написать: «Finis». Но в мире, где мы живем, никто не знает, как закончится та или иная история, пока она не заканчивается. В противном случае я едва ли набрался бы мужества рассказать историю Томми. В ней не все правда — по крайней мере я склонен так думать. Когда сидишь и вспоминаешь случившееся давным-давно, иной раз неосознанно уходишь в мир грез. Фантазия, лукаво подмигивая, шепчет Памяти: «Позволь мне рассказать этот эпизод, у меня получится более интересно, чем у тебя». Но Томми… Как мне объяснить, не сказав слишком много? Есть кто-нибудь, о ком я думаю, когда говорю о ней? Вспоминать только ее раны, но не их заживление, слишком уж болезненно. Поэтому я с радостью рассказываю об их следующей встрече.

Флипп, проходя мимо него, не узнал высокого, загорелого господина, который вел за руку милую маленькую девочку с серьезным лицом.