Раздался гудок автомобиля и вернул Марко к реальности. Момент ушел, вот она – настоящая жизнь с ее проблемами и вопросами. Опасность миновала. Да, он оказался у развилки и чуть было не выбрал неверный путь, но, слава богу, вовремя одумался, распознал ловушку. А теперь пора возвращаться к делам.
Встречи на сегодня были окончены, и Марко собирался свозить Лили на шелкопрядильную фабрику, но сейчас вряд ли она была в состоянии воспринимать что-либо. Поэтому лучше всего было вернуться на виллу к герцогине.
За всю обратную дорогу Лили не проронила ни слова, напряженно сжавшись рядом с ним в автомобиле. Время от времени ее пронизывала дрожь.
Герцогини не оказалось дома, она уехала проведать друзей. Лили не возражала, когда Марко предложил ей отдохнуть в их комнате. Покорно дав проводить себя в покои, она опустилась на кровать и какое-то время сидела молча. И вот впервые за долгое время Лили заговорила:
– Пожалуйста, не оставляйте меня тут одну.
– Теперь вы в безопасности, Лили, – ответил Марко. – Он больше не вернется, если только вы сами этого не захотите.
– Я? Захочу, чтобы Антон вернулся? – Лили передернуло. – Нет, никогда…
– Но ведь он что-то значил для вас, – холодно сказал Марко, вновь вернувшись к своим подозрениям.
Лили поморщилась, и он почувствовал себя неловко, когда она горячо воскликнула:
– Нет, никогда! Я терпеть его не могла с самого начала. Но они дружили с отцом, и деваться мне было некуда.
Она познакомилась с ним через отца? Это, конечно, несколько меняло дело, но не радикально. И Марко упрямо заявил:
– Вы ведь были любовниками…
Глаза Лили потемнели от негодования. Слова Марко оживили воспоминания, и сдерживаться долее стало просто невозможно. Она так долго хранила свой секрет, запрещала себе поделиться бедой хоть с кем-нибудь, облегчить ношу. Силы иссякли, больше Лили не в состоянии была нести этот крест одна и в одиночку справляться с чувством вины.
– Нет, – горячо возразила она. – Нет, я бы в жизни не позволила ему до себя дотронуться. – По телу ее пробежала дрожь. – Я его презирала и ненавидела. – Речь ее все ускорялась, Лили заговорила сбивчиво, будто слова торопились быть сказанными, спешили на свободу из закоулков памяти. – Он говорил мне такие вещи… И так на меня смотрел… хотя и знал, как я к нему отношусь. Но это его только забавляло. Он говорил, что в конце концов получит свое и мне его будет не остановить. Мне тогда было всего четырнадцать, а отец… – Тут Лили поежилась.
Марко слушал, затаив дыхание. И каждое слово было как пощечина, как новая капля в море его чувства вины. Все это время, пока он считал ее недостойной и отказывался верить, она была один на один со своим страхом перед мучителем.