Заставь его (ее) обернуться,
Заставь его (ее) смотреть мне в глаза,
Обрати мою силу в зеленый лист,
Обрати его (ее) волю в родниковую воду,
Пролей родниковую воду на зеленый лист,
Пусть лист плывет в родниковой воде,
Пусть он (она) смотрит только на меня,
Пусть луна отражается в воде,
Пусть его (ее) воля будет прикована к моей воле.
Это заклинание можно творить не только над листьями папоротника, иногда для этой цели берутся дубовые листья, осиновые или березовые. Но папоротник, как считают маги, – самое древнее и самое верное средство сексуального колдовства, так как важен не только конечный ритуал, но и процесс поиска. Помните, как герой рассказа Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала» Петро искал папоротник вместе с колдуном? Правда, его целью было не само растение, а только его цветок, так как существует предание, что папоротник цветет только раз в сто лет. Однако участие папоротника в колдовских обрядах несомненно, его роль невозможно преуменьшить. Тем более что он не так доступен, как осина или береза, а значит, собираясь в лес за его листьями, вы уже соответственно настраиваетесь.
«…Темно, хоть в глаза выстрели. Рука об руку пробирались они по топким болотам, цепляясь за густо разросшийся терновник и спотыкаясь почти на каждом шагу. Вот и ровное место. Огляделся Петро: никогда еще не случалось ему заходить сюда. Тут остановился и Басаврюк.
– Видишь ли ты, стоят перед тобою три пригорка? Много будет на них цветов разных; но сохрани тебя нездешняя сила вырвать хоть один. Только же зацветает папоротник, хватай его и не оглядывайся, что бы тебе позади ни чудилось.
Петро хотел было спросить… глядь – и нет уже его. Подошел к трем пригоркам; где же цветы? Ничего не видать. Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним показалась целая гряда цветов, все чудных, все невиданных; тут же и простые листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумье стал перед ними, подпершись обеими руками в боки.
– Что тут за невидальщина? десять раз на день, случается, видишь это зелье; какое ж тут диво? Не вздумала ли дьявольская рожа посмеяться?
Глядь, краснеет маленькая цветочная почка и, как будто живая, движется. В самом деле, чудно! Движется и становится все больше, больше и краснеет, как горячий уголь. Вспыхнула звездочка, что-то тихо затрещало, и цветок развернулся перед его очами, словно пламя, осветив и другие около себя.
«Теперь пора!» – подумал Петро и протянул руку. Смотрит, тянутся из-за него сотни мохнатых рук также к цветку, а позади его что-то перебегает с места на место. Зажмурив глаза, дернул он за стебелек, и цветок остался в его руках…»