– У тебя нормальные пацаны, Дато.
– Ну, кто, ёптеть?!
– Погоди. – Гасан отделял еще две линии. – Давай добьем. И я скажу, как делать надо.
– Делать… делать… На! – Дато пнул картонный ящик. Из дыры посыпалась гречневая крупа. Гасан втянул свою линию. Дато махнул рукой:
– Не хочу.
Гасан втянул вторую линию. Убрал табакерку с трубкой. Вытер нос платком.
– Значит, давай так сделаем. Это закроем. И ты понесешь к себе.
– На хера мне песок?
– А пусть твои думают, что все нормально.
– А бабки?
– Ты мне дашь кейс. А бабки вынешь.
– Ну?
– Ящик отвезешь к себе. А потом начнем охоту на крысу.
– Так ты знаешь или нет – кто?
Гасан приблизился. Шепнул ему на ухо.
– А лед у него?
– Нет.
– А где лед? У блондинов уже?
– Нет. Нет, Дато. Лед у тебя дома.
Дато в упор смотрел на него:
– Чего? Где?
– В морозилке.
– У меня?
– У тебя, у тебя, Дато.
– И кто это сделал?
– Твоя Наташа.
Bosch
21.00.
Квартира Дато. Малая Бронная, д. 7
Просторная кухня. Белая мебель. Дорогая утварь. Позолоченная кастрюля с водой на огне.
На мраморном полу лежал связанный Апельсин: 29 лет, рыжеволосый, с массивным телом бывшего спортсмена.
В углу сидела Наташа: 26 лет, красивая, длинноногая, в разорванном розовом платье. Ее рука была прикована наручниками к батарее.
За столом сидели Дато и Гасан Слепой. Рядом стояли Лом и Пека: широкоплечие, мускулистые, с небольшими бритыми головами и толстыми шеями.
Перед Дато стояла ополовиненная бутылка водки «Юрий Долгорукий». Гасан растирал на тарелке порцию кокаина.
Дато налил себе водки. Выпил. Неторопливо закурил. Посмотрел на Наташу:
– Я, бля, одного не пойму. Хоть убей ты меня, хоть зарежь. Что тебе не хватало?
Наташа молчала. Смотрела на ножку стула.
– Из говна тебя поднял, брату твоему помог, матери помог. На Карибы возил, одел как, блядь, принцессу Диану. Ебал каждый день. Чего не хватало?
Наташа молчала.
– Да. Бабы – загадка, – выпустил дым Дато. – А, Гасан? Третий раз на крысу нарываюсь. Что такое?! Судьба, блядь?
– Не знаю, брат. – Гасан втянул носом порцию. – Может, и судьба.
– Потом, я, бля, ни хера в понятие не возьму: ну, запарила бы ты лед в объезд, ну, срубила бы полсотни. Но а потом что? Что потом? Куда б ты делась? В землю, что ли, зарылась? Или что, полсотни – это такие большие бабки для тебя?
Наташа молчала.
– Дато, оставь ее, – вытер нос Гасан. – Баба всегда на вторых ролях.
– Век живи – век учись… – Дато стряхнул пепел. Посмотрел на кастрюлю: – Ну, чего, закипела?
Пека заглянул в кастрюлю:
– Закипает.
Апельсин заворочался на полу. Лом прижал его ногой:
– Лежать.
– Дато, гадом буду, это не моя идея. Гадом буду, – забормотал Апельсин.