Мари положила руку на макушку Кейтлин и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением к этим мягким шелковистым волосам. Еще несколько секунд. Еще несколько секунд — и они должны будут уйти. Снова бездомные в чужой стране. Больше всего на свете Мари хотела никогда не расставаться с Кейтлин, но она уже не знала, возможно ли это. Мест, куда можно было сбежать, больше не осталось.
— Привет, малыш, — сказала Кейтлин темноволосому ребенку. — Привет.
Мари полезла в задний карман, вытащила те немногие деньги, что у нее оставались, и протянула их Марибел. И в ту же секунду пожалела об этом.
Пляжи в родном городке Хуана Хосе были великолепные, идеальные, практически нетронутые, если не считать немногочисленного мусора, который оставляли местные — пивные банки и рыбные потроха. Раньше они были просто сказочными. Теперь на берегу шла большая стройка. На песке стояли несколько грузовиков, башенный кран возвышался над металлическим каркасом здания. Вода была такая же, бирюзово-голубая, песок тот же, белый, мелкий и мягкий, но красота и гармония были разрушены непоправимо. Тишину сменили рев бензопил и лязг кувалд, постоянно пикали экскаваторы и прочие машины, сдавая назад. Рабочие лазали по балкам и перекрикивались; спины их блестели от пота. Чайки носились над кучами мусора, сваленными на берегу, и яростно переругивались между собой. Мексиканка жарила что-то на самодельном гриле, изготовленном из металлического мусорного бачка, рядом с ней стояли несколько рабочих.
Мари очень хотелось холодного пива. Cerveza. Слово само собой всплыло у нее в голове, пока она смотрела на рабочих. Хуан Хосе часто покупал им пиво, прекрасное холодное пиво, которое всегда подавали с ломтиком лайма. Они шли по песку, прихлебывали пиво и разговаривали. Иногда заходили в воду, прямо с пивом в руках, и теплые волны били их по ногам.
Мари не могла купить пиво. Она отдала все деньги Марибел. Взяла и отдала. На самом деле.
— У меня уши болят, — сказала Кейтлин и закрыла их ладонями.
— У меня тоже, — сказала Мари.
— Где мамочка?
Мари посмотрела на маленькие кругленькие ушки Кейтлин. Они тоже приобрели новый оттенок, как и ее нос. Теперь и уши, и нос были ярко-розовыми. Мари вытащила из рюкзака футболку и обмотала ее вокруг головы Кейтлин.
— Нет, — возразила Кейтлин. — Это футболка.
Ее не носят на голове. Нет, нет, нет.
Она попыталась стащить футболку, но Мари не дала, положила ладонь ей на голову и завязала короткие рукава узлом.
Чего Мари не делала ни разу, никогда, так это не кричала на Кейтлин. Никогда. Сможет ли она объяснить это судье? Сможет ли Эллен понять ее? Она никогда не кричала на Кейтлин. Она покупала ей молоко и разные вкусные штуки, меняла подгузники. И старалась делать для нее только хорошее. Все это время. Это было нелегко, но Мари старалась. Изо всех сил.