В первых лучах солнца, осыпавших кухню и прихожую, все вечерние и ночные вспышки необъяснимого страха выглядели смешными. Да что там, безобразно нелепыми!
Накинув спортивную куртку и шагнув в шлепанцы, я сняла с вешалки поводок и затрясла им, приглашая Пешку на прогулку. Обычно он на этот звук несся со всех лап, но в это утро я с трудом выманила его из-под дивана и даже с опаской надела ошейник. Мне показалось, что я совсем не знаю этого пса. Он больше не вилял мне хвостом и не норовил лизнуть в пятку. Что могло с ним случиться?
Выйдя из подъезда, я чуть не столкнулась с соседушкой, возвращавшимся домой с пустым ведром и книгой. Надо же, моя безмолвная критика подействовала! Он сменил сиреневую рубашку на лоснящийся синий пиджак и полосатую майку. Но брюкам с нечеткими стрелками и жирным пятном на коленке он остался верен.
Пешка, как обычно, приветствовал соседа лаем, готовый вывихнуть мне палец, обмотанный тоненьким поводком.
— Здравствуйте, Игорь Яковлевич! — дернув на себя пса, словно извиняясь за его намерения вцепиться ему в штанину, сказала я и взглянула в бесцветные жабьи глаза.
«Языком подавишься, если хоть раз ответишь?» — мысленно обратилась я к лоснящейся худой спине, так и не дождавшись ответа.
Пешка еще долго лаял в сторону подъезда, прежде чем сосредоточился на кустах. Проветрившись на свежем воздухе и приободрившись, я даже показала язык уже не кажущемуся таинственным свертку и решила поведать о вчерашнем Верке. Насыпав Пешке шариков корма, я с чистой совестью вооружилась бутербродом и завалилась в кресло.
— Ае! — услышала я, набрав номер Верки.
— Привет, Ракушка, — улыбнулась я в трубку, одним глазом уставившись в телевизор. — А ты почему не в саду?
— А я боею, тетя Надя! — жизнерадостно, но гундося отчиталась Ракушка. — Я в фонтане ыбак авила, а потом Веэка купиа мне моожено, и я вся застыа, аж глаза посинеи!
— Ну давай лечись и скорее поправляйся.
— Не, я не хочу в сад! Там нам дают гадкую кашу! А че ты кушаешь? А как Пешка? А ты мне дашь с ним погуять? Я его крепко буду держать! Не убежит! А когда? А чего?
Заверив Ракушку, что разрешу ей погулять с псом, едва она выздоровеет, я попросила позвать Веерку.
— Веэка! Веэка-а! Это тетя Надя в теефоне!
Послышался топот, бряканье посуды, звук льющейся воды, голос диктора и глухое бормотание. Верка всегда говорила так, будто держала во рту горячую картофелину, при этом выдавая триста слов в минуту.
— Приветик, Денька! — затарахтела с чавканьем и придыханием Верка. — Как провела вечер заслуженного отпуска? А я вчера, прикинь… — и еще с полчаса я угукала в подтверждение того, что слушаю о ночных похождениях всей неразлучной компании.