— Либра, прошу тебя, останься! — взмолилась я, растерянно наблюдая за ее хаотичными движениями. — Куда ты пойдешь, на ночь глядя? Остановись хоть на минуту!
— Денька, которую я знала с песочницы, никогда бы так не поступила, — сказала Либра, осмотрев меня как гусеницу. Дала понять — такую крашеную тварь она не желает больше видеть.
Хлопнув дверью, едва не прибив проскочившую в щель кошку, она гордо ушла из моей жизни, оставив на растерзание совести. Всю ночь я просидела на полу в прихожей, размазывая подмытую слезами косметику. Я потеряла ее, половину своей жизни, одну створку нашего единого триптиха. Я себе этого не прощу. Если бы не полночное, случайное откровение Либры, все могло бы прокатить, но не теперь, когда мне была доверена вся изнанка ее души.
* * *
Два дня я не находила себе места, так и не узнав, куда ушла Либра. Ни у Лешки, ни у Женьки, ни у родителей ее не было. На звонки она не отвечала. Все остальное, что в последнее время занимало и тревожило, отошло на задний план. Верка и Женька выспрашивали, что между нами произошло, но я не стала посвящать их в детали ссоры. Точнее, моего предательства.
Спонтанного, бездушного, необузданного.
Ближе к вечеру второго дня моих бесплодных попыток взять себя в руки, когда я бездумно жала на кнопки пульта, зазвонил телефон. Я поспешно схватила трубку, не особо надеясь, что это Либра.
— Приходи в подвал, Денька! — пророкотал взволнованный голос Алика. — Это насчет нашей книги. Я жду!
Я не успела и слово вставить, а крот уже бросил трубку. Что ж, может и к лучшему, что он соизволил проявиться. Возможно, хоть немного отвлекусь. Хотя, признаться честно, я во всем винила эту чертову книгу. Нашла козу отпущения!
Пересадив с колен прижившуюся у меня Лизавету, я взяла сумку, сотовый, ключи и покинула одинокий склеп.
Через двадцать минут я уже спускалась к подвальной двери кротовой норы. Алик, кипящий нетерпением, ждал меня в подъезде.
— Наконец-то ты пришла, — втащив меня внутрь, затараторил он. — Ты не поверишь, ты просто не поверишь тому, что я тебе расскажу!
Запыхавшийся Алик присосался к бутылке минералки. Пальцы его лихорадочно тряслись, да и вообще появилась в нем не свойственная ему суетливость. На большом столе, утыканном подвесными светильниками, лежали фотографии. Алик вручил мне лупу и принялся рыться в записях, распечатке книжной обложки и некоторых страниц.
— Так, начнем, как обычно, аb origine. Мы с моим знакомым, он работает в лаборатории, так и сяк подкатывали и к полотну, и к краскам, и к шрифту, и к маслам, и к бумаге. Короче, пытались проверить ее на наличие… Нет, мы ничего не нашли. Я думаю, она чиста и невинна, как святая дева. Но! Ты не поверишь! Смотри! Видишь на этом листе дату? Десятое, так? Внимательно просмотри вот эту распечатку.