Снейп все же посмотрел на него, но его глаза были холодными — холодными, темными и непроницаемыми.
— Вытрите лицо, — отрывисто сказал Снейп. — Вы испачкались в крови. И это было все, что он сказал на прощание — как только последний
узел был развязан и они оказались на свободе, Снейп с тихим хлопком исчез.
Гарри вздохнул и закрыл глаза.
* * *
Беллатрикс оставила их связанными в подвале, и когда Гарри смог на нетвердых ногах подняться вслед за Добби на первый этаж, он замер, потеряв дар речи при виде Уолдена МакНейера — он не знал, что тут произошло, но выглядело все так, будто у этого человека разорвало грудную клетку. Весь пол и большая часть стен были забрызганы кровью так, что Гарри пришлось бороться с приступом тошноты. Наконец он заставил себя отвести взгляд от ужасного зрелища. Оцепенев от потрясения, он шел за Добби по тоннелю, глядя на мир как будто сквозь туман, и в этом тумане все казалось призрачным и слегка нереальным.
Выбравшись из-под Дракучей Ивы, он тут же попал в дружеские объятия. Все вокруг непрерывно восклицали что-то, пытались успокоить — Гарри едва понимал, что ему говорят, и только качал головой в ответ на любые вопросы, пока, наконец, Дамблдор не сделал всем знак разойтись, и не поручил Гарри заботам Мадам Помфри. Мальчик молча пошел вслед за врачом в замок, а затем в больничное крыло, и не проронил ни слова, пока Помфри суетилась вокруг него. Конечно, он почувствовал, что ему вылечили большую шишку на затылке, но это мало что изменило.
Казалось, что осмотр тянется уже не один час, но наконец Помфри отмерила мальчику порцию зелья янтарного цвета, с металлическим запахом и вкусом патоки, заявила, что если так и дальше пойдет, ей придется обновить все запасы лекарств, а то и стать его личным врачом, и проводила его в кабинет Дамблдора.
Все еще погруженный в странное ощущение нереальности происходящего, Гарри сел в кресло напротив стола Дамблдора. Директор держал в руках свиток пергамента, и когда он поднял глаза, в них читалась такая озабоченность, которой Гарри никогда и не видел.
— Гарри, — тихо сказал он, как только за мадам Помфри закрылась дверь, — я получил от профессора Снейпа письмо, обрисовывающее сегодняшние… события.
Эти слова разрезали окутывавшую Гарри пелену, словно ножом. Он внезапно обнаружил, что чувства вернулись к нему во всей полноте, и главным среди них сейчас были ужасное ощущение предательства, потери, и, хуже всего, стыда и злости на самого себя за этот стыд. Он глубоко вздохнул, цепляясь за еще остававшуюся в глубине души надежду. Может быть Снейп все-таки не…