— Разве она не предупреждала, чтобы ты не плел против меня заговор?
Я закашлялся, перевернулся на бок, и меня вырвало.
— Но я тебе благодарен, — сказал он. — Ты вселил в Радху надежду, всего на секунду, но от этого ее разочарование будет гораздо слаще.
Я снова закашлялся, одной рукой держась за живот, а другой — за голову.
— Вставай.
Я не шелохнулся.
— Вставай! — крикнул он и выстрелил.
Звук вышел оглушительный, кто-то из женщин завизжал. Меня не убило и не ранило, — вероятно, это был предупредительный выстрел в стену.
Я услышал, как заскулила женщина рядом, и подумал о страхе, который должен волнами накатывать на Формана. Я поднял глаза и увидел, что он улыбается во весь рот, глаза его широко раскрыты. Он казался пьяным.
Это было чем-то вроде наркотика.
— А сейчас вставай, — повторил он.
Я поднялся на колени, и он снова ударил меня ногой, на этот раз несильно, только показать, кто тут главный. Какое-то время я просто ловил ртом воздух, потом оперся сперва на одну ногу, затем на другую и встал. Несколько мгновений я не двигался, согнувшись пополам и уперев руки в колени; я старался дышать глубоко и не обращать внимания на боль.
Радха молчала, прижавшись к стене. Несмотря на всю ее злость, она явно научилась не бросать ему вызов открыто.
— Возьми, — сказал Форман, бросая что-то на пол.
Я увидел мой складной нож.
— Возьми.
Я нагнулся и поднял нож.
— Поскольку вы с Радхой стали закадычными друзьями, почему бы вам не узнать друг друга еще ближе. Порежь ее.
— Нет, — ответил я.
Он ударил меня под коленку, и я снова упал, выронив нож.
— Я предупреждал, чтобы ты не смел мне возражать. Вставай.
Я взял нож и поднялся. Радха свирепо посмотрела на меня прищуренными глазами и оскалилась.
— Я видел твой психологический портрет, — произнес Форман. — Ты одержим смертью. Из нашего вчерашнего разговора я узнал, что на твоем счету уже есть одно убийство, и, полагаю, ты несколько месяцев лелеял воспоминания о нем. Ты, вероятно, страстно желаешь помучить кого-нибудь еще.
Лицо Радхи стало неподвижным и строгим, как погребальная маска, руки сжались в кулаки.
— Я целую жизнь изучал таких, как ты, Джон, и точно знаю, о чем ты думаешь.
Форман стоял у меня за спиной, но его голос наполнял всю комнату.
— Тебе снится, как ты пытаешь людей. Ты мучаешь животных. Ты отрываешь крылышки мухам. Посмотри на нее, Джон, — она и есть муха, насекомое. Она ничто. Порежь ее.
Она не сводила с меня взгляд, но он стал менее уверенным, глаза расширились. Она считала, что я на ее стороне, а теперь ее одолевали сомнения. Она начала бояться меня.