— Ты идиот, — повторил Форман, — больной недоразвитый идиот. Ты думаешь, я ничего не могу с тобой сделать? Спроси-ка у новой подружки, хорошо ли тебе будет в яме.
Послышался скрежет, и Радха подтащила меня к себе, подальше от Формана. Что-то тяжелое упало мне на ногу, прищемив ее. Я повернулся и увидел, что на меня свалилась толстая доска. Трех бочек в углу теперь не было, доски отодвинулись в сторону. Под ними в цементном полу оказалась широкая дыра — ничего, кроме черноты, я в ней не рассмотрел.
— Никогда не сдавайся, — прошептала Радха. — Как бы плохо тебе ни было, что бы он ни требовал от тебя. Никогда не сдавайся.
Что-то схватило меня и потащило прочь от Радхи, вытягивая ногу из-под доски.
— Тебе понравится, — сказал Форман. — Прекрасное местечко для дурака вроде тебя — ничего не делаешь, ничего не видишь, ни о чем не думаешь, только о том, как ты себя ненавидишь.
Он волочил меня по полу, и я увидел, что яма заполнена коричневатой маслянистой водой. Я попытался вырваться, но Форман, крепко держа меня, подпихнул к краю и столкнул вниз.
Здесь было не так глубоко, как я думал, — не больше фута, и я неловко стукнулся об дно. Удар оказался болезненным и неожиданным, а вода холодной и вязкой. Я приподнялся, пытаясь сориентироваться, и в этот момент тяжелые доски ударили меня по голове. Я упал лицом в воду, и внезапно все замерло — звуки стали далекими и глухими, а потом воцарилась полная тишина.
Мне хотелось, чтобы звуки никогда не возвращались.
— Джон!
Резкий шепот показался громким и слабым одновременно.
— Джон, вы живы?
Звук доносился приглушенно, будто издалека.
Мне было холодно, в висках мучительно стучало. Я шевельнулся, и иголки боли вонзились в тело. Грязная вода плеснула в лицо.
— Он двигается, — сказал голос. — Он жив.
— Вы нас слышите? — спросил другой голос.
Боль в голове сошлась в одну точку, я попытался нащупать ее, но стоило мне убрать руку, как я соскользнул под воду. Я вернул руку на прежнее место и выбрался на поверхность. Глубины хватало, чтобы не позволить человеку лечь, поэтому приходилось опираться на руки. В то же время доски наверху были так низко, что я не мог нормально сесть. Стараясь не потерять равновесия, я поднес руку к голове. Удержаться в таком положении оказалось непросто, но я все же нащупал большую пульсирующую шишку. Не большую — огромную. Мне еще повезло, что я не утонул.
— Джон? — раздался голос. — Он ведь сказал, его Джон зовут?
Я попытался ответить, но в горло словно запихнули наждачную бумагу, и голос прозвучал неразборчивым дребезжанием. Я прокашлялся и попробовал еще раз: