Я чуть не потеряла ориентир. Подпрыгнув, я посмотрела, в какой стороне торчат крыши домов, и, убедившись, что иду в правильном направлении, пошла дальше, настроив себя на позитивный лад. Какая хорошая погода! Какая замечательная природа! Тьфу, пух лезет в рот. Какая славная я! Правда, дух противоречия толкнул меня в поле. Но это потому, что я решила послушаться совета Софочки: освободить свою сущность и насладиться простором. Только где он, этот простор? Ау, ау!..
– Бе-э-э-э-э-э!
Все же середину поля выкосили. Я вышла, отряхнулась и облегченно вздохнула. Потратила всего пять минут и путь сократила раз в пять. Ну, и кто со мной не согласен?
– Бе-э-э-э-э-э!
Кто не согласен, тот козел.
Он смотрел на меня красными глазами, мотал головой с кручеными рогами, зловеще тряс бородой и бил по земле копытом. Мама дорогая! Я что, попала в филиал ада?! Признаться, я была готова кричать и звать на помощь. Еще никогда не оставалась один на один с диким или домашним, в моем случае это одно и то же, животным нос к рогу! Нет, я не изнеженная горожанка, видевшая козлов только в своей личной жизни. Я в зоопарк, бывает, захожу. И в нашем дачном поселке мамины подруги разводят кур. Но куры совершенно безобидные твари, а этот облезлый бородатый козел показался мне настоящим монстром. Быстро сообразив, когда тот дернулся мне навстречу, что веревка, привязанная к нему и колышку, на первый взгляд недостаточно крепка, я рванула мимо него со скоростью урагана.
– Бе-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-бе! – буйно прогорланил мне вслед козел и зашелся в повторном вопле.
– А-а-а-а-а! – прокричала я на всякий случай и понеслась еще быстрее.
Говорят, в последние секунды своей жизни видишь череду важных событий и словно проживаешь все заново в ускоренном темпе. Но я видела только Максима Федорова, прислонившегося к машине и сложившего руки на груди. В немом ожидании он смотрел на поле (чуть в сторону от того места, откуда выскочила я) и был прекрасен.
– А-а-а-а-а!.. – Я лишь успела перейти с крика на шепот.
Максим раскрыл свои объятия, и я бросилась к нему.
– Я так и знал, – многозначительно изрек Максим, прижав меня к себе.
Вот он, мужской шовинизм, во всей своей неприкрытой красе. Что он знал? Что он мог знать?! Если я сама ничего не знала и не понимала.
– Поцелуй меня, – попросила я, все еще не приходя в сознание.
Второй раз повторять не пришлось. Максим бережно поднял мой подбородок и склонился ко мне. Наши губы соединились. Хотелось бы думать, что также соединились и наши сердца. Во всяком случае, мое сердце отчаянно билось. И я не понимала, кого мне бояться больше: себя или Максима. Монстр в заросшем поле внезапно показался самой мелкой опасностью в моей жизни. Мы яростно и пылко целовались на пыльной дороге среди бела дня, словно решили доказать всему человечеству, что нет ничего важнее внезапно нахлынувших чувств, а человечество спокойно ждало, пока наша чувственная буря утихнет.