– Боюсь, я…
– В какой она больнице? Она сильно пострадала? Что с ней вообще такое?
– Она не в больнице. Успокойтесь, сударь.
– Где она? Я должен ее увидеть! – Владимир повысил голос.
– Вы не можете ее увидеть.
– Но почему, почему?
– Потому что она умерла. Но пока я попрошу вас никому об этом не говорить.
– Умерла? – Павлов провел рукой по лицу. – Безумие какое-то. Как? Когда?
– Вчера. Мы расследуем ее гибель, и я желал бы получить ответы на некоторые вопросы. У Ольги Николаевны были враги?
– Враги? – вяло переспросил Владимир. Лицо у него словно разом постарело – настолько болезненно он воспринял весть о гибели молодой женщины. – Да нет, какие враги…
– Вы уверены?
– Господи, я… Чего вы от меня хотите?
– Правду. Вы хорошо знали Ольгу Николаевну?
– А вы как думаете?
– Вы были в курсе ее жизненных обстоятельств? Она ни на кого не жаловалась, не говорила, что ей кто-то угрожает?
– Нет. Ничего такого я не помню.
– В последние дни вы часто с ней виделись?
– Я видел ее только позавчера… нет, три дня назад, – хрипло признался молодой человек. – Почему она умерла?
– Ее убили.
– Боже мой! Кто?
– Вот это я и пытаюсь выяснить. Скажите, вы не помните ничего странного, ничего необычного в ее поведении?
– Нет. Она была такая же, как и всегда.
– И три дня назад тоже?
– Да. Мы поехали кататься… Светило солнце. Я держал ее за руку… – Он смутился и замолчал.
– Значит, ничего?
– Ничего.
– Вы с ней часто ссорились?
Однако корнет не попался в эту маленькую ловушку.
– Мы вообще не ссорились. Кто вам сказал такую глупость?
– Вы знали, что у нее есть другие?
– Другой. Композитор Чигринский. Да.
– И что вы об этом думали?
– Я разорен, – мрачно ответил Павлов. – Мерзавец-опекун пустил мое состояние по ветру, прохныкал, что он виноват передо мной, и благоразумно умер. А Оля… Она не смогла бы жить в нищете. И дать ей я ничего не мог. Ненавижу его песни, – неожиданно признался корнет. – Если б я мог, я бы вызвал его на дуэль… Он был ее недостоин, поймите!
– Он так дурно с ней обращался?
Владимир выпрямился, сверкнул глазами.
– Он был уверен, что ее купил. Его в жизни вообще ничто не интересует, кроме музыки. Оля говорила, что он страшный человек. Люди ему безразличны, главное – то, что он пишет… Я все время боялся, что он предложит ей выйти за него замуж и я окончательно ее потеряю. Но Оля смеялась, что она все равно не согласится, что с таким, как Чигринский, она умрет со скуки…
– А вы?
– Что – я?
– Что вы значили для нее?
– Я любил ее. И она меня любила.
Он сделал над собой усилие, чтобы прибегнуть к прошедшему времени. Любила… любила… А теперь ее больше нет…