— Неужели? Кстати, мисс Тоттенхэм, давно хотел вас спросить: что у вас было на ногах, когда вы гримировали Молта в раздевальне?
— На ногах? — повторила Крессида, демонстративно подняв одну ногу в домашней туфельке, украшенной драгоценными камнями. — Золотистые босоножки, мистер Аллейн, а ногти были покрашены золотистым лаком в тон моему чудесному золотистому наряду.
— Потрясающе, — обронил Аллейн.
— Еще как! Меня просто трясло от холода, и мне пришлось сунуть мои очаровательные ножки в меховые бахилы дяди Прыга.
— Черт возьми!
— Правда? А почему? — Крессида на секунду задумалась, а затем, округлив глаза, глянула на Трой. — Боже! Запах, да? Эти волкодавы, я сбила их с толку, замазав следы Молта. Нет мне прощения!
— Надо полагать, вы отдали ему сапоги на время представления?
— Ну конечно. И я уверена, его ножищи взяли верх над моими лапуськами. Или все-таки мои духи оказались пронзительнее?
Аллейн проигнорировал вопрос и двинулся к двери.
— Чуть не забыл, — вдруг остановился он на полпути. — Когда вы поднялись наверх?
Крессида надула щеки и нажала пальцем на кончик носа: ни дать ни взять, веселенький проказник-купидон.
— Ну так когда же, — поторапливал Аллейн. — Сколько времени вы уже наверху?
— А в самом деле, сколько?
— Попробую вам помочь, — вмешалась Трой. — Вы пришли ко мне десять минут назад, я как раз заводила часы.
— А прежде вы были у себя, — напомнил Аллейн. — Как долго? — Он глянул на девушку. — Достаточно долго, чтобы переодеться.
— А это быстро не дается, — подхватила Крессида. — Скажем, минут двадцать. В библиотеке было дико скучно. Хилари сник, его достали полицейские ищейки, а дядя Берт Смит никогда меня особо не вдохновлял. Вот я и поднялась к себе.
— Вы кого-нибудь встретили по пути?
— Угадали, встретила. Этого придурка Найджела на лестнице, он выл как безумный и все про грехи поминал. Вы наверняка слыхали о том, как он подбросил мне сексуальную записочку? Про то, что я порочная женщина?
— Почему вы уверены, что он ее написал?
— А кто же еще? — удивилась Крессида. — Остальные, что бы ни думали, помалкивают. А у этого порочные женщины — любимая тема, только и знает, что о них трепаться.
— Пожалуй. А когда вы спустились к ужину?
— Не помню. Наверное, как всегда, последней.
— Вы не заметили, кто-нибудь входил или выходил из комнаты Форестеров?
Крессида беспомощно взмахнула руками.
— Заметила, и опять Найджела. Он выходил. Видимо, постели там разбирал и все такое. На этот раз он всего лишь шарахнулся к стене, словно у меня проказа.
— Спасибо, — сказал Аллейн. — Мне пора. — Он взглянул на жену. — Все в порядке?