— Кресси, милая! — мягко одернул он воспитанницу.
И тут с Крессидой случилась разительная перемена. Глаза наполнились слезами, губы задрожали, изящными, крепко сжатыми кулачками она ударила по ручкам кресла.
— Ладно, ребята, — сдавленно произнесла она. — Знаю, что вы думаете: какая жестокая, разбитная и отвратительная девчонка. Ладно. Я не стану ходить вокруг вас и ныть, мол, ужас-ужас, да как жалко. Но это не значит, что мне все равно. Нет. Молт… он мне нравился. Он был добр ко мне. Вы все видели смерть. А я нет. До сих пор. До сегодняшнего утра, когда выглянула в окно и увидела, как его кладут в машину и какое у него страшное лицо. Не надо ничего говорить. И ты, Хилли, тоже молчи. Вы все старые, старые и не сечете. Вот так. А теперь давайте, валяйте, вы же хотели затеять дискуссию.
Они в ужасе переглянулись. Крессида снова ударила по подлокотникам.
— Нет, черт побери, я не стану реветь! Не стану!
— Дорогая… — начал Хилари, но она топнула ногой, и он умолк. Мистер Смит пробормотал нечто вроде «любовь всегда права» и откашлялся.
— Мне сказали, Смит, — произнесла миссис Форестер, — что у вас возникла смехотворная идея провести нечто вроде совещания. Почему же вы не начинаете?
— Всему свое время, — сердито буркнул мистер Смит.
— Похоже, мое присутствие стесняет вас, — заметил Аллейн. — Я вас покину сию минуту.
Полковник Форестер с некоторым усилием встал.
— Прошу извинить меня, — обратился он к Смиту. — Я не слишком гожусь для совещаний. Никогда не годился. Если позволишь, Хилли, я посижу в твоем кабинете до завтрака.
— Род…
— Не беспокойся, Тру. Со мной не случится припадка. Я всего лишь хочу побыть немного в одиночестве, дорогая.
— Я пойду с тобой.
— Нет, — очень твердо произнес полковник. — Не начинай, Тру. Я хочу побыть один. — Он дошел до двери, остановился и оглянулся на Крессиду. Она сидела, зажав рот рукой. — Если только ты, Кресси, — ласково сказал полковник, — не захочешь присоединиться ко мне. Думаю, мы с тобой оба зеваем на совещаниях.
Крессида оторвала руку от губ, послала полковнику воздушный поцелуй и попыталась улыбнуться.
— Я приду, — пообещала она.
Полковник кивнул и вышел. Аллейн распахнул перед ним дверь, но не успел он ее закрыть, как появился Фокс. Аллейн вышел в коридор и потянул дверь за собой. По своему обыкновению, замок щелкнул, и дверь снова приоткрылась на несколько дюймов.
Фоксу было о чем порассказать. До любопытных ушей у камина долетали отдельные слова: «Закончено… гардеробная… ничего… не явные… срочно».
— Хорошо, — сказал Аллейн. — Велите всем собраться у конюшен. Я хочу с ними поговорить. Пусть Бейли и Томпсон вынут сундук и отопрут гардеробную. Мы там закончили. Полковник Форестер откроет сундук, когда соберется с силами.