— Тогда вы решили, что его убили, а тело заперли в сундуке?
— Право, дорогая!
— Одна мысль не глупее другой.
— Но мы их не рассматриваем. Правда, мистер Аллейн?
— Миссис Форестер, — перешел в наступление Аллейн, — а каково ваше мнение о случившемся? У вас есть версия?
— Нет, — отрезала старая дама. — Не мое дело сочинять версии. И не твое тоже, Род, — вскользь бросила она мужу. — Но я хотела бы сделать замечание и надеюсь, вы его примете к сведению: Молт и здешние убийцы были друг с другом на ножах.
— Почему?
— Почему! Да потому что Молт терпеть не мог такого сорта людей. Он старый солдат, денщик. Служил на Востоке. Много чего повидал в жизни и любит, чтобы все делалось в соответствии с уставом Ее Величества. Полковой снобизм. Им пропитана вся армия сверху донизу. Он считает слуг Хилари бандой подонков и не скрывает этого.
— Я пытался, — вставил полковник, — внушить ему более просвещенный взгляд на вещи. Но он не хотел понимать, бедняга, не хотел.
— Он был женат?
— Нет, — разом ответили супруги, и миссис Форестер добавила: — Почему вы спрашиваете?
— В его бумажнике есть фотография…
— Так вы нашли его! — столь порывисто воскликнула миссис Форестер, что не только ее собеседники, но и сама она смутилась.
Аллейн объяснил, где обнаружили бумажник.
— Наверное, чья-нибудь дочка, — предположил полковник. — Одного из его приятелей по службе. Он любит детей.
— Ложись в постель, Род.
— Еще не время, Тру.
— Время. Для тебя.
Рэйберн, который с момента появления Гертруды Форестер потихоньку перетаскивал пожитки полковника в спальню, вернулся и выразил надежду, что супруги найдут все вещи в порядке. Миссис Форестер, на лице которой явственно читалось «а куда мы денемся?», увела мужа, оставив обе двери ванной открытыми, очевидно, с тем, чтобы присматривать за полицейскими.
Аллейн и Рэйберн подняли сундук за боковые ручки, поставили в шкаф и заперли там. Аллейн подошел к окну, встал на викторианскую скамеечку для ног и принялся разглядывать в лупу соединение двух рам.
— По крайней мере, здесь пыль не вытирали, — пробормотал он. — Но много ли нам это даст, сказать не берусь. — Он беспокойно прошелся по комнате.
В дверях ванной возник полковник Форестер в пижаме и халате. Он скорчил извиняющуюся гримасу, мотнул головой туда, где находилась его жена, и закусил нижнюю губу, после чего закрыл дверь, и они услышали, как он чистит зубы.
— Ну просто душка, а? — пробормотал мистер Рэйберн.
Аллейн подошел к своему коллеге и указал на окно. Дождь все еще бешено стучал по наружному подоконнику, растекаясь потоками воды по стеклам. Рама непрерывно дребезжала. Аллейн выключил свет, и пейзаж за окном приобрел расплывчатые очертания. Верхушка ели судорожно моталась из стороны в сторону под непрекращающимися ударами серебристых струй, жестких, как розги. Вдали появились размытые огни, они то исчезали, то вновь выныривали из низин.