— Загадочно изъясняетесь, ну да ладно. Не будем по этому поводу комплексовать. Найдете меня в помещении клуба, где бар. Я буду в белом костюме с бабочкой. В руке будет белая роза. Как вам?
— Устраивает.
— Вот и славно! В девять я вас жду. До встречи!
— До встречи!
Говорунов отключился. Соня положила трубку и задумалась. Отправляться на встречу в том же наряде, в каком она предстала перед Слитным, было неразумно. Вероятнее всего, о странной девушке из Сибири успели узнать все участники старательского договора. В Сонины планы входило представиться дочерью отца Андрея, зачатой еще до того, как Агафьев стал попом. Таким образом, она как бы бросала старателям вызов. Девушка намеревалась понаблюдать за их реакцией на это известие. А в таком случае куда убедительней получится, если подставная дочь будет хоть отдаленно напоминать мнимого отца. Как выглядел брат Агафьева, она не знала, потому решила снова загримироваться под полукровку, несущую в себе гены коренных народов Сибири.
В итоге из Сони получилась особа из глухой-глухой провинции, Тмутаракани, можно сказать, с необоснованной претензией на чувство вкуса. Вот в таком виде она и поехала в «Апельсин».
* * *
У Сони не возникло проблем при входе в клуб. Она, как и обещала, представилась Рыковой, и ее пропустили, даже проявили галантность и предупредительность:
— Проходите, мадам Рыкова! Николай Вячеславович вас ждет!
Говорунов ожидал Соню у стойки бара, выглядел он именно так, как было договорено. Николай Вячеславович оказался краснощеким мужчиной, чуть склонным к полноте; судя по вожделению, с которым он посмотрел на девушку, когда она вошла, это был большой поклонник подвигов Казановы. Прежде чем направиться к Говорунову, она осмотрелась.
И сразу же отметила, что клуб просто наводнен охраной. Видимо, Говорунов серьезно опасался за свою жизнь. Еще в клубе было полно молодежи, конвульсивно дергающейся в такт цветомузыке. Оглушительно и однообразно динамики воспроизводили электронный ритм. Зрелище вызывало ассоциации с плясками сатанистов у костра на опушке леса. У Сони имелись серьезные подозрения, что большинство из «клубящихся» находятся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.
Актриса помахала Николаю Вячеславовичу рукой и направилась в его сторону.
— Мадам Рыкова изволила пожаловать, — известила она его, широко улыбаясь.
Говорунов щелкнул пальцами бармену:
— Бокалы с шампанским, лучшим, что имеется у нас в заведении, — для меня и для дамы!
Бармен покорно кивнул и заторопился исполнять приказ начальства. Николай Вячеславович обратился к Соне: