Токмаков завертел головой. Непейвода взглядом указал направление поиска. Вадим начал преследование и очень быстро напал на след. Подглядывавшими оказались его старые знакомые: бессменный оператор Маши Груздевой – Дим Димыч Сулева и его новая пассия – колоратурное сопрано Елизавета Заболоцкая.
Со времени последней встречи с ней в клинике хирургии Военно-медицинской академии певица заметно укрепила свои позиции. Она что-то втолковывала Сулеве, а тот слушал, смешно наклонив голову к плечу, и напоминая воробушка, с которым решила поиграть кошка.
Произнесенный звучным голосом певицы, до Токмакова долетел обрывок загадочной фразы:
– Оперные антрепризы в Саратове существовали еще с 1875 года…
– …но это не значит, что спустя столетие с четвертью оперные певицы не должны узнавать своих преданных поклонников, – подхватил Токмаков, настигая сладкую парочку.
Обернувшись, Заболоцкая чуть кивнула ему с каменным лицом. А Дим Димыч, тот и вовсе повел себя неадекватно: вильнув глазами, попытался скрыться за внушительной фигурой своей пассии.
– Э-э, господа, вы почему-то мне не рады, – не смутился Токмаков. – Что происходит, а?
Вперед шагнула Заболоцкая. Теперь каменным выглядело не только лицо, но и вся певица словно бы превратилась в гранитный монумент самой себе. И эта статуя отчеканила:
– Среди наших знакомых нет, и быть не может лиц нетрадиционной ориентации!
– Не понял…
– «Голубых»! – безжалостно уточнила певица, брезгливо поджав губки.
Токмаков огляделся по сторонам. Бар Дома журналистов жил своей жизнью. Люди творческих профессий расслаблялись за рюмкой водки, бокалом пива. Но вот лиц нетрадиционной ориентации поблизости не наблюдалось, и Токмаков внезапно понял, что это его имела в виду Заболоцкая!
Он протянул руку и выудил из-за ее спины Дим Димыча:
– Давай-ка отойдем в сторонку. А теперь выкладывай, что это за фокусы. Быстрее колись, половой гангстер, не то оприходую прямо здесь! Ведь я же теперь «голубой»!
Под неусыпным контролем колоратурного сопрано Дим Димыч начал свой печальный рассказ. Виной всему был гнусный Педулаев. Точнее, его оператор, снимавший сюжет в гей-клубе «Голубые джунгли», где Токмаков пребывал по служебной необходимости с целью приобретения конфиденциального источника. Несмотря на убедительную просьбу Токмакова, не подкрепленную, к сожалению, конфискацией кассеты, оператор вставил кадры с его физиономией в документальный фильм «Бескорыстная мужская любовь».
Для монтажа педулаевцы арендовали оборудование студии «Независимых телекоммуникаций», в Питере цены на порядок ниже московских. По закону подлости в монтажку заглянул Лева Кизим, узнал Токмакова, и тут же закупил бессмертное творение на корню. Первыми зрителями оказались Маша и Сулева…