Задержавшись на пороге, Токмаков проводил глазами «Попрыгунью», возвращавшуюся на свое законное место. Чтобы собрать такую коллекцию, требовалось жизнь положить. Или иметь деньги. Большие деньги.
Универсальный инструмент XVIII века клинком и эфесом утонул в толстом пушистом ковре. «Попрыгунья», надо же…
2. По тонкому льду
В следующие час-полтора Токмаков и Гайворонский лицезрели попрыгуний иного рода. Стрип-шоу разворачивалось по всем канонам жанра, чем дальше, тем горячее, вызывая оскомину от профессионально выставляемых напоказ задов и грудей.
Иван Гайворонский зевал, прикрывая ладонью рот:
– Я этих подруг наперечет знаю, что вдоль, что поперек. Пора воспитывать новые кадры.
Шустрый официант, который обслуживал их столик, доверительно сообщил:
– Вторым отделением пойдет конкурс «Мисс бюст». Участвуют только любительницы. Приз – «Таврия».
– Ну и как они, Ленечка, на твой вкус? – оживился Гайворонский.
Ленечка пожал узкими плечами под робой сантехника, в которые был обряжен весь обслуживающий персонал «Клозета».
– Я ж говорю, любительницы, сам в первый раз увижу. Из зала желающих тоже будут приглашать.
– Сейчас оттянемся, – сказал Гайворонский Вадиму.
– Я – уже, – ответил Токмаков.
Стыдно сказать, но он просто устал. Когда-то дядя Леша, бывший опершофер гаража особого назначения КГБ, учил его в Подмосковье гонять машину по гололеду военного аэродрома. Поворачивая налево, надо тут же выкручивать баранку вправо, чтобы не занесло. Были и другие хитрости, которые Вадим постарался освоить.
Всю последнюю неделю в Петербурге ему тоже казалось, будто попал на матерый гололедище и где-то, может быть, не в ту сторону крутанул руль.
Во всяком случае его подруга Маша так считала, имея в виду посещение Вадимом гей-клуба «Голубые джунгли». Но и без того хватало острых впечатлений – задержание налетчиков в скромном магазинчике, торговавшем валютой, перестрелка. Не говоря об оперативных мероприятиях по установлению, что же такое Фонд содействия оборонной промышленности…
И вот теперь скользкий лед вынес его на волжские берега, где неприступным утесом вздымается Стена-банк, скрывая тайну корсчетов…
– Я уже оттянулся, – повторил Токмаков, отпивая из бокала большой глоток «Саратовского золотого». – Может быть, – с вещами на выход? Да и не люблю я, Иван, дилетантов, особенно в таком ответственном деле.
– Смеешься? А зря! Ты посмотри, какие в зале цыпочки! Отличные есть экземпляры. К тому же, заметь, именно дилетантам удается создавать настоящие шедевры. Посмотри в зал, говорю, или так в Питере наелся, что тебя ничем не удивить?