Деньги!
Алла мирно почила в прошлой исторической эпохе. От нее в КГБ не осталось даже «корок». Это оказалось возможным благодаря тотальному демократическому террору против органов и дружеским отношениям с тогдашним руководителем Аллы.
И вот он – сладкий воздух свободы! Демократия! Гласность! Но главное – возможность по-легкому срубить капусты. Однако очень быстро Стреляный убедился, что при новой власти иметь заступников и связи в органах еще важнее. И он сделался Крученым…
Вот такие этапы боевого пути. Три линии жизни, сплетенные в одну судьбу, как прядки волос – в тугую косичку. Если завтрашняя операция с американским «бобром» пройдет успешно, Крученый получит через него выход на Штаты, чей теплый климат и деловой размах его давно привлекали. Если сорвется, – то и на этот случай у Крученого есть отмазка: он же сообщал куратору о передаче наркотиков! Естественно, только в общем, легко такая информация не дается, но…
Мобильный телефон пропиликал первые ноты фуги Баха. Крученый-Стреляный нехотя взял трубку с журнального столика. Но то, что он услышал в мембране, – его насторожило. Назар отменял завтрашнюю встречу, чего прежде никогда не случалось! Более того, в голосе опера уловил Крученый непривычно уверенные, как бы торжествующие нотки. А с чего бы, спрашивается, ему радоваться в два часа ночи при зарплате в триста долларов, двух детях и приличном долге за машину?
Тут было о чем подумать. Но тем и отличался Артур Николаевич, что думал он, как правило, уже на ходу, не откладывая решение в долгий ящик. Анализ ситуации, решение и действие – они совпадали по времени, сплетались воедино, словно пряди волос в не доплетенной тридцать пятой косичке Бантика.
Он столкнул девчонку как надоевшую кошку. Не выпуская трубку мобильного телефона, несколько раз быстрыми шагами пересек кабинет. Остановил взгляд на чеканном эфесе шпаги над камином. И сумел-таки уговорить Назара перенести встречу не на завтрашний вечер, а на сегодняшний. На сейчас.
– Подъезжай ко мне на огонек. Есть чем поделиться…
Крученый – Стреляный был профессионалом и всегда имел оперативно-значимую информацию. Для начала он ее и выложил, а спустя три четверти часа знал все, что хотел сам узнать. Нет, Назар не нарушал присяги, не преступил ни одного из карающих параграфов многочисленных приказов, инструкций, должностных обязанностей. Но его агент имел за плечами четверть века конспиративной работы, а Назар только пять лет служил в органах.
Их беседа напоминала бой на шпагах опытного мастера и неуклюжего новичка. Стремительный зондаж наводящих вопросов, легкие уколы самолюбия, обманные финты и, наконец, глубокие выпады вопросов проверочных, выполнявшие роль контрольного выстрела.