Я быстро отсчитал ему пять мятых десяток и вышел из машины. «Копейка» тут же рванула вперед, потом, не снижая скорости, развернулась через две сплошные полосы Суворовского проспекта и с визгом подкатила к голосовавшей на противоположной стороне парочке.
Я взглянул на гаишников. Они даже голов не повернули в ту сторону.
Огромная парадная дверь главка, как всегда, поддалась мне лишь со второй попытки – толкая ручку первый раз, я заставил дверь лишь слегка дрогнуть, зато потом, вспомнив прошлые упражнения, как следует рванул медную ручку на себя и неожиданно принял в свои объятия сразу нескольких девушек. Девушки, похоже, давно и безуспешно толкали дверь с той стороны, поэтому ко мне на грудь падали с довольно чувствительным ускорением. После полагающегося в такой ситуации визга и последующих кокетливых смешков, выяснилось, что этот чудесный выводок представляет собой глянцевую прессу Петербурга, которую Петюня тоже решил вдруг пригласить на оздоровительную процедуру избавления журналистов от навязчивых и ошибочных стереотипов. Девушки объяснили, что ждать надо на улице, и я послушно встал там, прислонившись к шершавой стенке здания управления и сонно щурясь по сторонам.
Сам Петюня минуту спустя объявился в автобусе, подъехавшем прямо к парадному входу здания. Высунувшись в окно, пресс-секретарь выкрикнул что-то очень бодрое, сделал нам ручкой и пригласил в машину. В автобусе уже сидело несколько телевизионных бригад, причем операторы, все как один, спали в задней части салона, нежно обняв свои драгоценные камеры и кофры с аксессуарами.
Репортеры заняли середину салона и галдели совершенно развязно, как дети на экскурсии, обмениваясь шуточками в адрес неизвестных мне персонажей или комментариями к событиям, о которых я ничего не знал.
Среди этой разнузданной толпы выделялась молчаливая худощавая девушка в темной куртке с поднятым капюшоном. Она сидела одна, и возле нее было свободное место. Разумеется, я туда уселся, но, едва я это сделал, она повернула ко мне неожиданно сердитое лицо, и я узнал Ленку.
– Зарубин, тебе что, больше негде разместить свою толстую задницу? – сказала она мне вместо «здравствуйте», и я сразу встал, чтобы пересесть. Увы, к тому времени накурились на улице гламурные девицы и, ввалившись в салон, заняли все видимые мне свободные места.
Я еще довольно долго стоял, выискивая себе другое местечко, пока автобус не тронулся и Петюня, кисло улыбаясь, не сказал мне:
– Иван Леопольдович, пожалуйста, не нарушайте правила дорожного движения. Сядьте. А то стукнетесь головой и напишете потом у себя очередную кляузу на ГУВД.