– В адрес поехали, – скомандовал Васильев, потрясая распечаткой из базы данных ЦАБ.
Но и по домашнему адресу Ершова нас ожидало жестокое разочарование – милая улыбчивая супруга дизайнера показала нам несколько фотографий сухощавого молодого человека, босого и голого, в одних только шортах, позирующего на фоне морских волн.
– В Майами мой Антошенька, на заработках, – объяснила эта женщина спокойно, внешне ничуть не выдавая беспокойства по поводу неожиданного визита целой оравы милиционеров.
– О, а у меня тоже кент знакомый в Америку подался, в Нью-Йорке сейчас живет, – откликнулся один из сержантов сопровождения, обводя присутствующих весьма реалистичным придурочным взглядом. – Звонил тут на днях. Говорит, в Америке столько идиотов развелось, что для них в каждом городе теперь резервации делают. Так и называются – даунтауны.
Я не понял, говорил ли это нам сержант всерьез или это была старая шутка из репертуара постсоветского КВН. Судя по усталым улыбкам его коллег, скорее второе.
Пока Валера по всем правилам заполнял протокол допроса свидетельницы Ершовой, я присмотрел на рабочем столе веб-дизайнера стопку визиток с латинским шрифтом. Визитки были одинаковыми, на имя Mr. Anton Ershov, websiter. Еще там был указан электронный адрес Ершова, американский, судя по окончанию адресной строки. Одну визитку я тихонечко присвоил, аккуратно зажав ее в своей ладони.
Дожидаться завершения всех формальностей мы не стали – Валера показал нам с Мартой, где следует расписаться, а затем мы откланялись.
На улице уже стемнело до ночной черноты, хотя было никак не больше шести часов вечера. Еще одну примету питерской осени – огромные лужи, непринужденно раскинувшиеся на большей части тротуаров и дорог, – нам удавалось преодолеть без особых потерь. Марта, указывая на отдельные, особо выдающиеся водоемы, возмутилась:
– Такое ощущение, что в Питере дороги проектируют ландшафтные дизайнеры. Эта лужа не просто была заложена в проекте – здесь еще где-то должны быть и лебеди, только их, похоже, как всегда, украли.
Совсем уже неподалеку от вожделенной станции метро пронесшийся по очередной рукотворной луже автомобиль окатил нас буквально с ног до головы. Лично мне вода попала даже за шиворот, и, обсыхая в вестибюле станции, мы с Мартой ругались, как футбольные фанаты после проигрыша любимой команды – злобно и бессодержательно. Все-таки ничто так не делит людей на первый и второй сорт, как брызги проезжающего мимо автомобиля, – огорчает не столько грязь, сколько вопиющая небрежность, с которой тебя публично помещают на полку с надписью «низший сорт».