Я был им недолго — двадцать минут. Скажу больше: я был собственной таргет-группой. Получив в гламурном журнале гонорар, я шел по Чистопрудному бульвару и листал авторский экземпляр того самого издания, выданный мне в придачу к деньгам.
Только что прошел дождь, все сохло и пахло, в кармане у меня было много денег, впереди был час свободного времени — состояние чрезвычайно редкое в журналистской практике. Я зашел в одно из бесчисленных чистопрудных кафе, выбрал столик на открытой веранде, заказал клубничный чизкейк, которого давно почему-то хотел, кофе и еще какое-то ничтожное по размерам, но дорогостоящее баловство, — и стал читать журнал, в который написал чью-то очередную писательскую биографию. В журнале рассказывалось про особо дорогие и легендарные часы, про то, как приготовить лангустинов в клубничном соусе (чтоб я еще знал, кто такие лангустины!), а в конце было интервью с селф-мейд-вумэн, которая основала элитное турбюро и не знает теперь отбою от клиентов. Чизкейк был вкусен, кофе — бодрящ, а жизнь персонажей журнала настолько шикарна, что даже из моего биографического очерка убрали ряд деталей, свидетельствующих о бедной юности героя. Мир сверкал. Вокруг меня сидели, двигались, щебетали по мобильникам прекрасные, молодые, независимые люди. Они принадлежали к тому поколению, которое носит элитные аксессуары, свободно передвигается по всему свету, космополитично одевается в лучших бутиках Европы и Америки, столь же космополитично объясняется на всех европейских языках (и иногда на паре азиатских), ведет живые журналы и легко, без надрыва и напряжения, меняет таких же глянцевых и самодостаточных партнеров. Я смотрел на этих «офисных животных», и мне было хорошо.
То есть я не понимал, за что, собственно, я их ненавидел когда-то. Более того, я их в эту минуту любил. То ли меня заворожил журнал, то ли чизкейк, но я подумал: а вдруг, Господи! Вдруг это и есть счастливое новое поколение, которого столько ждали! А что они не производят ценностей — Бог мой, разве их тихая, доброжелательная жизнь, с мобильным щебетанием и взаимной предупредительностью, не есть ценность сама по себе? Может, правы были Гайдар с Чубайсом и прочие, ожидая, что этот-то средний класс и сделает наконец из России филиал рая?
И тут вся эта идиллия рухнула, дорогие товарищи, и я снова укрепился в своих воззрениях на российскую реальность. Дело в том, что мимо открытой веранды прошла женщина, которая только что получила очередной отлуп на платной бирже труда, расположенной поблизости. Видимо, женщина регулярно смотрит программу «Времечко». А я как раз ее веду. И вот она, узнав меня, устремилась ко мне с жалобами на биржу труда. И услышал я одну из тех историй, с какими на «Времечко» звонят ежедневно и регулярно. А потом и другие подошли, из мимоидущих, и стали рассказывать про свое.
