Для пресечения возможных инцидентов рядом с Максимом дежурит его брательник размером с двухстворчатый шкаф. Он же работает несгораемым сейфом, укладывая деньги в карманы драной телогрейки.
Впрочем, по признанию затейников, серьезных проблем с рукоприкладством у них еще не было:
– Что ты пялишься на нас, как Ленин на буржуазию? – поначалу гневаются братцы. – Гуманист? Так плати полтинник и спасай животину. А за бесплатно иди, тараканов жалей у себя дома.
Скормив душегубам две бутылки пива и пообещав добавки, я получаю исчерпывающее интервью, в ходе которого нараспашку обнажается трепетная и ранимая душа пролетариев, вынужденных подрабатывать таким дьявольским способом исключительно по вине жуликоватого руководства завода, лишившего зарплаты честных работяг.
– Нам с августа должны, понял? А дома дети малые, жрать хотят. Так хоть какую копейку в семью принесем.
Однако, потолкавшись рядом с пару часиков, я пришел к выводу, что жрать малые дети должны, как рота студентов после мешка анаши, – в среднем за час миксер срабатывал раз двадцать. Еще пару раз на набережной раздавалось бульканье, свидетельствующее о неизбывной жалостливости отдельных загадочных русских душ.
Итого 1100 рублей в час, или $300 за световой день! Минус пару сотен деревом за рыбок, которые братцы покупают тут же у местных рыболовов.
Как говаривал Маркс, нет такой Божьей твари, которую не засунет в миксер типичный капиталист за 300 % прибыли.
А у братцев – не меньше 1000 %. На месте бомжей-рыболовов я бы поостерегся там прохаживаться».
Я поставил точку и немедленно позвонил Мише – меня интересовало только одно: есть ли у него сейчас деньги в кассе.
Но Миша озадачил меня совершенно другой коллизией. Он сказал, что в редакции «Интершума» сейчас полно налоговых инспекторов, которые на полном серь-езе пытают его ранимую душу на предмет фамилий и адресов героев наших сюжетов.
Я сказал «ой» и повесил трубку. Ведь совсем забыл про эту дурацкую проблему и так и не придумал ее решения.
– Чего там еще? – спросила Марта, на минутку повернув ко мне встревоженное лицо от экрана своего ноутбука.
Меня вдруг осенило:
– Где твои кретины напыщенные, студенты-театралы? Давай, вызванивай их сюда.
– Для Камминг? – спросила Марта, удивленно подняв брови.
– Да нет. Для столичной налоговой! – ответил я гордо, сам поражаясь буйной наглости своей фантазии.