Теперь же, рассматривая убийство, Эмили принимала во внимание имена и семейные ситуации тех женщин, которые, насколько она знала, входили в социальный круг Кристины и, соответственно, могли оказаться в поле зрения Макса. Семь или восемь кандидатур представлялись ей вполне вероятными, еще пять или шесть — возможными, поскольку она полагала, что для такого шага им недостает храбрости или безразличия к таким понятиям, как скромность и верность. Но, если бы не подвернулось других вариантов, Эмили намеревалась сообщить Питту все имена, чтобы он мог проверить, где находились их мужья в те часы, когда совершались расследуемые им преступления.
И конечно, следовало рассматривать и такой, не самый невероятный вариант: джентльмен заказывает даму благородного происхождения и выясняет, что купил собственную жену! И шантаж, разве можно забывать про шантаж! Комбинаций могло быть великое множество, и каждая таила в себе кровавую развязку.
Возможно, клиентом одной из женщин, которых использовал Макс, стал Берти Эстли, и по какой-то причине — из страха или ненависти — все закончилось убийством не только Макса, но и Эстли. Эмили, правда, еще не могла понять, какое место в этом раскладе занимает Губерт Пинчин.
Другие очевидные версии нравились ей меньше: Бью Эстли мог прочитать в газетах о шокирующих убийствах Макса и доктора Пинчина, чтобы ухватиться за возможность сымитировать эти преступления и избавиться от старшего брата. Такое уже случалось: на маньяка навешивались убийства, которых он не совершал.
Бью Эстли смерть брата приносила очень много, сомнений тут быть не могло. Но так ли он хотел все это получить? Ему не хватало денег, или он вполне обходился средствами, которыми располагал? Любил ли он Мей Вулмер? Да и вообще, каким он был человеком?
Сидя за столом для завтрака, Эмили маленькими глоточками пила чай. Джордж пребывал не в лучшем настроении. Прятался за газетой, но не потому, что читал. Просто не хотелось думать о том, что сказать.
— Недавно я заезжала к бедной Мей Вулмер, — весело сообщила Эмили.
— Правда? — рассеянно спросил Джордж, и Эмили поняла, что он забыл, кто такая Мей Вулмер.
— Она все еще в трауре, разумеется, — продолжила Эмили.
Она не сомневалась, что прямого вопроса Джордж не задаст. Он не поощрял любопытство, полагая его вульгарным, более того, оскорбляющим людей. Может, они и не замечали, что их оскорбляют, но Джордж не хотел, чтобы кто-то подумал, будто ему неведомы правила хорошего тона. Он очень хорошо знал, как важно, чтобы в обществе тебя принимали за своего.