Когда нам вместе приходилось совершать богослужение, главной моей задачей было удержаться от смеха или скрыть смех от взоров верующих. Между молитвами и священнодействиями он умел вставлять такие словечки, прибаутки, так искусно успевал рассказать анекдот, что не засмеяться было невозможно.
Вениамин! До каких пор ты будешь играть в прятки? Объяви открыто о своем неверии и оставь протоиерею Михаилу Ипатову возможность существовать на приношения темных верующих или находящихся в каком-нибудь горе людей! На что-либо другое он уже не способен. А ты? Неужели ты боишься работы? Ты молод, вся жизнь твоя еще впереди! Не лицемерь! Не убегай от жизни — иди ей навстречу!
В церковном мире Ленинграда священник Филофей Поляков известен более своими любовными похождениями, чем проповедничеством и служением.
Поляков весьма предприимчивый человек: сам писал иконы, делал фотоснимки, провел телефон прямо в алтарь, поместив его с внутренней стороны иконостаса.
— Горе́ имеем сердца! — воздевая руки, возглашает отец Филофей.
Вдруг звонок. Отец Филофей устремляется к телефону:
— Алло! А, это ты?.. Позвонишь, милушка, чуть попозже, сейчас я занят: у меня основной момент службы, — шепчет батюшка в телефонную трубку и, подойдя к престолу и опускаясь на колени, продолжает:
— Благодарим господа!
Накануне больших церковных праздников в церквях совершается вечерня с так называемым «благословением хлебов». «Хлебы» эти (каждый из них вдвое меньше 50-копеечной булочки) после благословения разрезаются на мелкие крохи и раздаются верующим. Отец Филофей в этом отношении оказался подлинным новатором: «хлебы» он брал себе для своих «духовных дочерей», а для верующих велел резать батоны или просто городские булки, заранее принесенные из хлебного магазина.
Однако то, что совершили священник Владимир Поляков в Одессе и Николай Одар-Боярский в Ленинграде, превзошло всякие границы греха: они занимались деторастлением (в то же время имели жен), за что попали на скамью подсудимых. И это — носители «божественной благодати», проповедники религиозной морали!
Мои собственные наблюдения пополнялись откровенными признаниями прихожан на исповеди или в личных беседах.
Я наблюдал пренебрежительное, грубое отношение духовенства к простым верующим, слышал, как слово «верующие» заменяется у них словом «бабки» (мужчин в церквях почти не бывает). Я был свидетелем насмешливых рассказов о верующих. Однажды Филофей Поляков, сотрясаясь от смеха, поведал нам, как он «исцеляет» больных:
— Приходит ко мне больная бабка, просит исцелить головную боль. Я беру пирамидон, благословляю крестным знамением, даю и говорю ей дозу и время приема. Приходит с кашлем — благословляю кодеин. Приходит с запором — пурген. И что вы думаете? Через несколько дней приходят, руки мне целуют, благодарят за выздоровление, называют меня чудотворцем…