— У нас тоже есть агитатор. Сегодня вечером его привезут из Урун Хая.
— Хорошо, я с ним хочу поговорить.
— Тебя наверное, комиссар уважает? Ты так хорошо всё рассказываешь, — решил я поиграть на его честолюбии и выяснить личные мотивы. Ну не верю я в души прекрасные порывы.
— Да, — самодовольно ответил революционер, — я теперь активист. Активисты после того, как возьмём власть, заберут себе дома тойонов и беев. Их лошадей и женщин!
— Кто возьмёт власть?
— Советы народных комиссаров!
— Так советы или комиссары?
Парень смутился.
— Советам! Мы будем собираться на совет и решать, как жить дальше!
— Кто назначает комиссаров?
— Никто. Они сами приходят. Помогают деньгами, объясняют, почему мы так бедно живем. Потом собирают активистов, объясняют, чтобы жить лучше, надо отобрать всё у тойонов и поделить. Тогда не будет бедных и богатых! Все будет поровну! Потом мы построим фабрика и будем счастливо трудиться на благо своего народа. Тогда у всех будет такие красивые одежды, много еды.
Главное в создании революционной ситуации — убедить тех, кто живёт хорошо, что они живут плохо. Потом объяснить всем, что плохо они живут из-за того, что власть принадлежит белым (красным, зелёным). И, если к власти придут жёлтые или синие, то всем сразу станет хорошо. Неплохое начало.
— У кого конкретно надо всё отобрать? Адреса, имена?
Я бы не сказал, что у местных богатеев всё так роскошно, что есть повод их грабить. Может я чего-то не заметил? Может у Тыгына в подвале сундуки со златом и самоцветными каменьями? Если уж тут кого-то собрались раскулачивать, то такое важное дело я не собирался отдавать в руки дилетантов.
— У всех! У всех все отобрать и поделить поровну.
Что-то это смутно мне напоминает. Кажется, коллективизацию. Хотя они в степи только тем и занимаются — отбирают и делят. Вполне себе здоровое, с точки зрения степняка, занятие. Кто отнимал, тот по-братски[3] и делил. Здесь, похоже, отнимать будут одни, а делить по справедливости[4] — совсем другие. И вдобавок, списков нет, у кого и что экспроприировать, бардак, короче.
— Кто будет отбирать?
— Сознательная часть освобождённого крестьянства!
— От кого освобождённая?
— От гнёта баев и тойонов!
— Кто их освободит?
— Сами! Народ в едином порыве скинет с себя ярмо!
— Когда будет единый порыв?
— Когда приедет большой комиссар и скажет.
— Крестьяне с голыми руками пойдут на нухуров тойона?
— Нет, у них будет…
Тут он замолк. На самом интересном месте, как водится. Я кивнул Ичилу. Взвизгнули блоки и агитатор повис на вывернутых руках.
— Где и у кого хранится оружие?