И ржёт, скотина. Все-таки, надо всякое сложное дело поручать профессионалам, а не самому хвататься. Чревато, в следующий раз выпадет прямая кишка и всё, останусь инвалидом. И вообще. Вчера был мой первый и последний прогрессорский подвиг. В следующий раз меня убьют. Наверное. Ростки нового здесь могут затоптать вместе с носителем. Как там Боокко с Арчахом? Живы ли? Ичил сообщил мне последние новости. Никто не знал из-за чего, но все знали, что вчера акыны серьёзно поспорили. Эта новость передавалась из уст в уста и обрастала всякими подробностями. Вроде никого не зарезали, значит, спор носил непринципиальный характер, просто консерваторы начали беспокоиться за свои доходы. На праздник собралось прорва народу, помимо акынов и сказителей и всяких сэри с клоунами. Все жаждут хлеба и зрелищ, это я помню.
Я пнул своего слугу, чтобы принёс что-нибудь поесть, у меня в животе образовался вакуум, надо его заполнить чем-нибудь вкусным. Попросил Ичила подождать меня, а сам пошёл ополоснуться. Когда я уже вылез из бассейна, нарисовалась Сайнара. Нет мне покоя.
— Почему ты мне снился в бесстыдном виде? — начался обычный наезд. Ни здрассти вам, ни до свидания.
— Здравствуйте, уважаемая Сайнара. Да пребудет с тобой милость Тэнгри! — надо ткнуть её мордой в землю. — В бесстыдном? Разве любящим сердцам ведом стыд?
Девушка от таких слов порозовела.
— Магеллан, ты почему от меня скрываешься?
— Дела, понимаешь ли, неотложные, ни минуты покоя, дорогая, — ответил я.
— Что такое минута, а? — сразу возбудилась она, — у тебя новая женщина?
Что-то неровно госпожа принцесска, может ревнует? С её характером это вредно, цвет лица испортится.
— Минута — это шестьдесят ударов сердца. У тебя есть сердце? — я потянул руку к её левой груди. Она не успела увернуться и я очень удачно одной рукой взял Сайнару за талию, а другую положил на грудь, — ох, как бьётся твоё сердечко, как у перепёлки, — проворковал я. Решительность и натиск! Вот девиз куртуазного ловеласа[20]. Однако счастье длилось недолго.
— Отпусти, мерзавец, — зашептала она, но никаких попыток вырваться из рук не делала.
— Пусти, — уже решительнее сказала Сайнара, — руки не распускай!
В нашем деле вовремя остановиться — главное. Я отпустил её и сказал:
— Пошли, я тебе косметику отдам, — всякое своё нахальное действие надо сопровождать пряником. Закреплять, так сказать, условные рефлексы.
Мы зашли ко мне в апартаменты. Я выкопал из недр рюкзака пока ещё целые коробушечки с разной косметикой. Тушь, целая коробка турецких теней, помада. Вытянул нитку бус из металлизированных стекляшек и протянул Сайнаре.