На следующий день отступление привело нас на это место. Перед нами предстала картина, поражающая даже среди каждодневного ужаса войны. Трупы, странно изогнувшись, свисали из окон пущенного под откос поезда. Везде вокруг лежали оторванные конечности, везде были разбросаны бинты, которые туда-сюда носил ветер. Уцелевшие раненые в панике пытались отползти с гибельного места, но у большинства не хватило сил для этого. Их раны открылись, и они умерли от потери крови. Их тела были разбросаны по земле на триста метров вокруг. Немногие выжившие из медицинского персонала, среди которых было всего два доктора, оказались беспомощными перед лицом подобной катастрофы. Однако с появлением стрелков надежда вернулась к ним. Правда, стрелков было всего полсотни, причем многие из них также были ранены и перевязаны. Их силы в столь сложной ситуации были подобны капле в море. Кроме того, русские преследовали этот небольшой боевой отряд и должны были оказаться здесь в течение часа.
Так быстро, как только могли, стрелки соорудили несколько носилок, чтобы нести раненых. В столь жестокой ситуации у бойцов не было выбора, и они могли взять с собой только тех, кто мог идти сам, и немногих из лежачих, у кого были наибольшие шансы выжить. Все, кто был при смерти и чьи ранения не оставляли много надежды выжить, были оставлены позади. Сутками раньше пехотинцы завидовали раненым, уезжавшим на поезде, поскольку это, казалось, означало для них конец боев и возвращение домой. Но война опять играла ими. И теперь пехотинцы обрели новых товарищей, вместе с которыми им вновь предстояло отчаянно бороться за свои жизни.
Неожиданно выстрел разорвал тишину. Все повернулись в направлении выстрела и увидели стрелка с «парабеллумом» в руке, который окаменело стоял над теперь уже мертвым телом. Я подбежал к нему и спросил:
— Что ты сделал, скажи Бога ради?
Пехотинец упал на колени и зарыдал. Ему понадобилось около минуты, чтобы хоть часть самообладания вернулась к нему, и он смог говорить. Убитый был его другом и соседом. Ему были ампутированы обе ноги, а после схода поезда под откос раны на месте ампутации снова открылись. Кроме того, его грудь была распорота осколками. Невероятно, что при таких ранениях он так долго оставался жив. Раненому было ясно, что он окажется в числе тех, кто будет оставлен на милость русских. Увидев друга, он попросил его о последнем одолжении: быстро избавить его от страданий. Он умолял так настойчиво, что стрелок не смог ему отказать, хотя и знал, что это будет терзать его память до конца дней.